Тотемы

– Мам, – повторил Артрэй и заглянул под полотенце. – Можно пирожок?

Женщина подняла голову и устало посмотрела на Арта. Ее тахейм, песса Аруна, на мгновение высунула широкую морду из-под стола и снова исчезла.

– Бери конечно… Как прошло занятие?

– Хорошо. А папа где? Его походных сапог нет…

– Где-то на границе Чистых Земель. Защищает нас. – В голосе не чувствовалось радости – ансар-кодды не часто ночуют дома. – Его задача – разведать и вовремя предупредить жителей об отлуках, поставить тревожные метки, отогнать от селения дохейнов, что прорвались сквозь проплешины в мир Хадаранны. Среди них попадаются и опасные, нападающие на людей и пьющие из них искры. Таких приходится уничтожать. У твоего отца очень важная… и опасная работа.

Жуя пирожок, Артрэй убежал в свою комнатку, гордый отцом, – он был еще слишком мал, чтобы взрослые печали тронули его душу.

Когда мальчик почти уснул, на обрядовой поляне ударили в гонг.

Проводив Олессу, Хаксанна пошла по тропе в зарослях тикши. В сумраке стоял треск и пощелкивание, голоса ночных обитателей уже раздавались в кронах деревьев. Над головой ухнуло, и на тропе возник темный силуэт. Тила поприветствовала тахейма ответным уханьем, и они с Оданом скрылись в ветвях.

– Хакса, я искал тебя.

– Нартэн… – выдохнула она с облегчением. – Напугал. Что-то случилось?

– Да. Отряд Райнаса вернулся с новостями. У нас проблемы. Пойдем, Хадар-Ран уже собрался.

– Хадар-Ран? Мы ведь не входим в Круг. Все так плохо, что ты пришел лично, а не послал Одана?

– Да. Ты, как одна из немногих мастеров Хатт, должна быть в курсе, – коротко ответил Нартэн. Его косматая седая голова в капюшоне качнулась в такт словам. – Боюсь, мирное время подходит к концу. Но ты ведь давно подозревала, да?

– Ох, Нартэн, в этом вопросе я хотела бы ошибиться.

– Я тоже.

Дальше они шли молча.

Хадар-Ран собрался на поляне, где проводили обряды. Поднимающиеся из земли загнутые столбы белели в сумерках – это был огромный тонотоп, чей скелет послужил и защитой от непогоды, и напоминанием о темных временах, когда Чистые Земли еще были отравленной пустыней, как и весь мир. Мастера украсили гигантские кости резьбой, вбили кольца и крюки, на которые было натянуто полотно из нитей гигантских восьминогов. Внутри спиралью – от центра поляны – расположились статуи, искусно вытесанные из камня фигуры тахеймов на круглых постаментах, соединенные рядами скамей, занятых Старейшими.

Хаксанна уже издалека видела ансар – они еще и дома не были. Обувь с толстыми подошвами, в которой ансар-кодды выходили за границы Чистых Земель, у некоторых висела в плотных мешках через плечо, чтобы ядовитый песок с них не попал на чистую почву. Несладко приходилось воинам в отравленных землях Наванн. Бабка Дайта, будучи наставницей Хаксанны, говорила, что на землю Наванн босая нога ступать не должна, – вытянет искры до последней. Зато в селении все были обязаны ходить босиком в теплую пору Круга Хадаранны, – чтобы делиться своей силой с землей, что их кормила.

Ударили в гонг, призывая к тишине, и в середину поляны вышел сгорбленный старик Симан. Его телесный тахейм каймат стоял у одноименной статуи, покачиваясь на коротких лапах и разевая зубастую пасть. Опираясь на клюку, бывшую когда-то фалангой пальца неопознанного коддами переродка, Старейший заговорил:

– Недоброе время пришло, дру̀ги. Наши кодды принесли плохие вести с границ. Отрава просачивается в Чистые Земли.

Люди зашептались. Нартэн положил шершавую ладонь на запястье Хаксанны, а Симан продолжал:

– Райнас сообщил, что, не доходя до красных меток, левее от поля ветряков, обнаружил на нашей земле много больных и уже сухих деревьев, жухлую траву и дохейнов. Раньше дохейны никогда не подходили так близко. Один из них напал на кодду из отряда и был развеян.

– Что же происходит? – задал вопрос один из сидящих на скамьях. – Мы что-то делаем не так? Мы ведь каждый седьмой поворот проводим обряд Дарения. Намного чаще, чем раньше…

– Мир за границей наших земель становится все агрессивнее, и мы проводим обряд уже не для того, чтобы расширить Чистые Земли, а чтобы сохранить то, что есть. Старейшие, нам нужно подумать о более действенных мерах. – Звучал над поляной скрипучий голос старика Симана.

Тут Нартэн встал и потянул Хаксанну за собой. Он уважительно кивнул Симану и громко произнес:

– Други! Все вы знаете меня, я – таман Нартэн, старший наставник юргов. Я хочу выступить с предложением.

– Говори, – проскрипел Симан и стукнул о землю клюкой.

– В темные времена наши деды и прадеды владели искусством Хатт. Каждый из них за день мог наполнить свой хейсан и тахейма сотнями искр. Сейчас же мы за семь поворотов Ночного Глаза накапливаем лишь пару десятков. Мы стали слабы, и помыслы наши далеки от чистоты. Лишь юнты и юрги еще достаточно чисты.