Цена счастья

Ночь, что последовала за полученным письмом, была самой длинной и самой ужасной в жизни Софьи. Словно в живую она слышала, как разбиваются мечты и счастье, казавшееся таким близким, становится недосягаемым. Утром, чуть только занялся рассвет, княжна, одевшись потеплее, вышла на улицу. Невозможно было более сидеть в своих покоях, стены будто душили ее, не давая дышать свободно. 

Выйдя, Соня вдохнула морозный воздух, чувствуя, как он обжигает легкие. Деревья, словно девицы, убранные в белоснежные наряды, сегодня не вызывали восхищения. Краски будто померкли, спрятав за темными тучами слабые солнечные лучики. Софья тяжело вздохнула, осторожно ступая между сугробами. Перед глазами стояли строчки, расплываясь и снова собираясь в такие невыносимо трудные слова. "....душа моя, разбиты надежды и мечты.... я получил ответ Императора на моё прошение..... отказано.... " Соня всхлипнула, вытирая горячие слезы маленькими кулачками. Она чувствовала себя сейчас маленьким ребёнком, потерянным и безутешным. 

- Софья, - разнесся голос в утренней тишине. - Подожди. 

Обернувшись, княжна увидела спешившую за ней Уланову. 

- Вам тоже не спится? - Спросила Соня, когда княгиня приблизилась. 

- Доживешь до моих лет, девонька, тоже спать перестанешь. - Выдохнула запыхавшаяся Уланова. - Хотя смотрю сон и сейчас тебя не балует. 

- Вы как всегда правы, Евдокия Федоровна. - печально улыбнулась Софья, подстраиваясь под неспешный шаг своей спутницы. 

- Что на этот раз заставило тебя грустить? - Произнесла княгиня, внимательно посмотрев на свою подопечную. - Думаю, мне ты можешь доверять. 

Сонечка посмотрела на княгиню, чувствуя непреодолимое желание открыть ей душу. 

- От Андрея пришло письмо. - Совсем тихо промолвила она. 

- Что пишет наш князь? - Нарушила затянувшееся молчание Евдокия. 

- Ему отказано в разводе. - Всхлипнув, ответила Соня. 

- Вот же ж стерва, прости Господи. - Рассержено выдохнула Уланова. - Что смотришь так, горемычная? - Продолжила княгиня, перехватив удивленный взгляд Сони. - Не удивлюсь, если к этому приложила руку эта вертихвостка. 

- Вы про Наталью Алексеевну? - высказала предположение Софья. 

- Про кого ж ещё? Про неё, конечно. - Проворчала Уланова. - От неё всего можно ожидать. 

- Но как она смогла...- начало было княжна. 

- Софья, ну ты чисто с небес свалилась! - покачала головой Евдокия. - Какого распоряжение Императора? 

- Наладить семейную жизнь и боле не помышлять о разводе. - сквозь слезы прошептала Соня. 

- Эх, девонька, - обреченно начала княгиня. - Ты у нас девица далеко не глупая, так что должна понимать, что князь для тебя теперь потерян окончательно. Против Императора не пойдёшь. 

Софья всхлипнула, отворачиваясь, чтобы скрыть набежавшие слезы. Уланова была права во всем. Андрей был потерян для нее навсегда. Но вот как объяснить это своему глупому сердцу, что не хотело расставаться с мечтой. 

- Ты вот что, милая, - строго сказала Уланова, полагая, что жалость только усилит страдания княжны. - погорюй немного, да за ум берись. Жизнь свою устраивать надо, а тебе карты сами в руки идут. 

- Вы это о чем, Евдокия Федоровна? - Непонимающе спросила Сонечка. 

- Да о Мише я. - Покачала головой княгиня. - Сам Бог привёл его сюда. Не упускай свой шанс, девонька. 

После этого разговора Соня неделю провела в горячке. Воспаленное сознание рисовало картины одну страшнее другой. Истерзанная ими, Софья с трудом приходила в себя. Жить совсем не хотелось и она, словно против воли, медленно поправлялась. Наступила весна, когда Соня первый раз вышла из своих покоев. Бледная и осунувшаяся она более походила на тень, нежели на живого человека. Спустя две недели княжна по старой привычке прогуливалась по саду. Зима медленно отступала, сдавая свои позиции. По дорожкам бежали тонкие ручейки, питая землю живительной влагой. Однако в душе у Сони по прежнему царила вьюга. Задержавшись возле одной из проталин, Соня услышала шаги. Обернувшись, она встретила внимательный взгляд Болховского. 

- Добрый день, Софья Николаевна. - Улыбнувшись, промолвил он. - Вы вышли на прогулку, значит вам стало значительно лучше. 

- Спасибо, Михаил Юрьевич, - тихим голосом отвечала Соня. - Болезнь рано или поздно уходит. 

- Я рад, что вы пошли на поправку. - Вымолвил Мишель, отмечая про себя неестественную бедность княжны. - Значит я могу со спокойным сердцем уехать. 

- Уехать? - Растерянно промолвила Соня, чувствуя странную тоску, что охватила душу. - Но куда? 

- Путей великое множество. - Грустно усмехнулся князь. - Меня держало здесь так долго только волнение за ваше здоровье. Но коль скоро вы пошли на поправку, то и я могу откланяться. 

- Могу я умолять вас задержаться ещё на некоторое время? - Соня и сама не понимала, на сколько важным ей сейчас было услышать его согласие. 

- Зачем вам это? - Удивлённо вскинул брови Болховский. - Софья Николаевна, для вас не является секретом мои чувства к вам. Мне тяжело находиться рядом с вами, зная, что ваше сердце никогда не будет принадлежать мне. 

- Я не могу вам обещать, что сегодня или завтра смогу полюбить вас, - Выдохнула Соня, смотря прямо в глаза своему визави. - Но я могу обещать вам, что приложу к этому все усилия. Если вы согласны на это, Михаил Юрьевич, то останьтесь. 

Мишель стоял молча, внимательно рассматривая княжну. Она была все та же, красивая и хрупкая, разве, что несколько изможденная долгой болезнью, но что-то неуловимое все же изменилось в ней. Не было больше того блеска в глазах, что освещал собою все вокруг. Больше не слышался её смех, что заражал своим весельем все вокруг. Печаль поселилась в её душе. Михаил вздохнул, понимая, что совершает сейчас в своей жизни самую большую ошибку, но он не мог отринуть тот единственный, призрачный шанс, что выпадал ему сейчас. 

- Я останусь. - Твёрдо промолвил он. 

- Спасибо. - Вымолвила Соня, беря князя под руку. Ей ещё было тяжело совершать такие долгие прогулки. Но теперь все должно насладиться в её жизни. Осталось только убедить в этом свое сердце и заставить перестать его кровоточить. 

*** 

Андрей вот уже часа два неподвижно сидел возле пылающего камина, завороженно смотря на языки пламени, что танцевали только им известный танец. После ответа Императора жизнь, казалось, остановилась . Последняя надежда, что жила в его душе, была нещадно растоптана. Он отчаянно искал объяснения такому повороту, но не мог найти его. Государь в скупых выражениях изложил свою волю, давая понять, что не потерпит возражений с его стороны. Теперь Андрей вынужден был провести всю оставшуюся жизнь с лживой женщиной, воспитывая чужого ребенка. «А как же Сонечка?» - эта мысль не давала ему покоя ни днем, ни ночью, заставляя в отчаянье найти какой-то выход, который не хотел приходить ему в голову. Все, что он мог теперь предложить княжне было подло и не честно в отношении этого чистого создания и князь не мог решиться на подобный шаг, зная, что он погубит Софью. 

Сидя в тишине кабинета, он очень часто вспоминал ночь, что провели они в доме Оболенского. Нет, он не жалел ни об одной минуте, но чувствовал себя виноватым. Надо было сдержать себя, свои порывы, но тогда он был уверен, что счастье совсем близко, что справедливость в этом мире существует. Сейчас? Сейчас хотелось выть от боли и отчаянья, что владели его душой. 

Одна лишь Натали, казалось, наслаждалась жизнью. Ее план удался и по первой она действительно чувствовала небывалый подъем и уверенность, что жизнь ее теперь образуется. Однако Андрей с каждым днем все сильнее отдалялся от нее. И что бы она не предпринимала, от холодного безразличия до страстного соблазнения, на него ничего не действовало. Он закрылся от нее непробиваемой стеной, которая вызывала у княгини волну безысходной ярости. 

В отношении княгини Вяземской время было неумолимо. Фигура ее начала расплываться, теряя былую хрупкость и грацию. Все чаще стали отекать ноги, что доставляло ей массу хлопот. Настроение менялось так быстро и так часто, что сама Натали не успевала следить за ним. Все эти изменения приносили ей одни сплошные расстройства. Княгиня более не чувствовала себя красивой и привлекательной. Она становилась капризной и раздражительной, постоянно чем-то недовольной. Частенько, наведавшись в полутемный кабинет князя, она устраивала ему очередную сцену ревности, заканчивающуюся истерикой. Потом придя в себя, она вымаливала у него прощения, стоя на коленях и поддерживая рукой выпирающий животик. 

Андрей смотрел на эти всплески настроения Натали, стараясь не реагировать на них. Кроме глухого раздражения они не вызывали в нем больше никаких эмоций. А выплескивать их на беременную женщину, пусть и ненавистную, он все же считал неподобающим. Все его мысли были о письме, что он написал Софье. Андрей надеялся, что Сонечка сможет найти силы жить дальше и не станет хоронить себя за стенами какого-нибудь монастыря. Этого бы он не пережил.