Страница 160 из 174
Это сцена 37.
В ролях:
ВОЛКИ.
Люди.
Читать: до д-р-р-ро-о-ожжжжиииии….
– И как же вы оказлись один в городе, ребенком, да еще и в девичьем платье? – сказал Палец. После того, как Андрей снял очки, палец не решался сказать что-либо, потому что его гость плакал. Хозяин ждал пятнадцать минут, пол часа, час, и наконец-то, заставил себя выдавить вопрос.
– Я не могу ответить.
– Нет. Можете. В любом случае вы можете это показать.
– Навряд ли. Я смутно помню, чего убежал тогда из дома. Есть воспоминания, которые лучше стереть…
– И это вполне возможно. Однако перед тем, как стереть их, нужно эти самые воспоминания прокрутить в сознании снова. Нужно пойти на страх, Андрей.
– Вы сможете выключить эти очки, если станет со всем плохо?
– Так и сделаю…
Черно-белая, дрожащая камера показывает просевший вельветовый диван, на котором сидят две дамы почти бальзаковского возраста. Слева от них – комод с приоткрытыми полками, из которых торчат шмотки. Над комодом – зеркало в золотой раме, на комоде – аквариум с золотой рыбкой. Справа – старый телевизор на трех ножках, на котором крутят спектакль «красная шапочка». Спектакль идет помехами, белым шумом, на экране появляется портрет Фрейда, он тут же исчезает и снова идет «Красная шапочка». Еще одно зеркало лежит перед диваном, на амальгаме – единственный цветной элемент записи: бутылка с абсентом. Зеленая. Её пьют дамы почти бальзаковского возпаста. Точнее, они пьют абсент из неё.
Конец съемки.
Вдруг – крик, непонятно откуда. Затем источник становится ясен – из-за кулис, тьфу, из спальни выбегает маленький мальчик.
– Мама! Мама! – Кричит он и прыгает пьяной матери на колени.
– Снова одно и то же! – Кричит женщина, на которую прыгнул мальчик. – Андрей, сколько раз тебе говорить, это – сон! В реальности этого нет!
– Баба, баба, а не мужик! – Говорила Эмма, подруга мамы Риты.
– Видишь, тетя Эмма как тебе говорит!! Ну-ну-ну!!!
Черно-белая, дрожащая камера показывает, как Рита достает из комода платье. Голубое (единственный цветной компонент), с рюшками. Зовет кого-то (в титрах: Даша! Даша!).
Конец съемки.
Даша сменяет на сцене… тьфу, в комнате – сменяет Андрюшу, который убегает в спальню.
– Вот какой красавицей будешь! – Говорит Рита. Даша краснеет, но платье одевает.
– А то в девках ходит! – Говорила Эмма.
Черно-белая, дрожащая камера показывает документальный ролик:
Здравствуйте, девчонки. Тема нашего сегоднешнего выпуска – первая менструация. Чаще всего у девочки месячные появляются примерно в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет. Врачи-гинекологи очень часто используют такое понятие – «гинекологический возраст». Начинается гинекологический возраст как раз с появления первой менструации.
Конец записи.
Истерический смех Эммы и Риты пронзал затхлый воздух дома Василевичей. Казалось, что даже свет от недорогой стеклянной люстры мигает в такт пульсации их глоток.
Так смеются родители, когда ребенок боится чего-то, но они то знают, что это нормально, но ребенок то все равно боится. А тут еще и Андрей убил:
– Мама, а почему у меня такой крови нет.
Абсент, умноженный на #нереальность_происходящего, смывающее кровавое пятно под Дашей, зеленую бутылку абсента, красный диван, конопушки Андрея и все остальное в #цветное_кружение, которое озорным #балаганом #оголтело проникало в мозги двух стареющих озабоченных красоток, Риты-Эммы, Эммы-Риты…
.
.
.
Хохотали.
До опупения.
– А что, ты так же хочешь???!!! – Хохотали. – Ну иди сюда, мой маленький, иди.
Черно-белая, дрожащая камера показывает, как две дамы одевают на маленького мальчика розовое платье.