Страница 248 из 306
– Серфин. У лиров есть печенье в форме звезд с сахарной пудрой сверху – серфяник.
Рис разочарованно вздохнул. Ил-Миллениум был более загадочным, чем Серфин-Серфяник.
– А твое имя что означает?
– Ничего.
– А почему? – Гибрид выучил, что крылатая отвечает на вопросы.
– Мои родители немного... удивились тому, какой я родилась. Они подготовили имена, но те позабылись, едва меня показали. Так что я Беаль – Белая.
Положив один из кубиков на стол, Рис взял в руки второй. Два символа из трех нарисованных на грани он знал.
Первый «Е». Третий – «к».
Что же означает второй знак?
– Эр. – Пояснила Белая лениво, стоило гибриду повернуться к ней.
– Erk. – Послушно сложил буквы Рис. – Ерк... А что дальше написано? – Он повернул кубик другой гранью.
Оторвавшись от своего виртокна, Белая сощурилась.
– Первый сосуд. – Прочитала она размазанную подпись.
Подумав, гибрид занес ладонь над своим планшетом и разжал пальцы. Но виртокно показало ему не чашки, вазы и сосуды.
На записи появилось странное создание, напоминающее человека лишь отдаленно. У существа был длинный гибкий и тонкий хвост с мягким треугольником на конце, четырехпалые руки и неправильные с точки зрения человеческой анатомии ноги. Стопа была длинной, и создание словно стояло на цыпочках, как кошка. Все тело существа покрывала то ли краска, то ли короткий бархатный мех темного фиолетового цвета. Глаза у него были желтыми, с круглым черным зрачком, а кончики ушей – острыми. Волосы на голове создание заплетало в косу, идущую от лба. Длинный ее конец достигал бедра, как еще один толстый хвост.
Рис уже знал – лае считали одним из признаков красоты длинные волосы, и любили заплетать косы. А еще – крылатые отстригали их, когда теряли кого-то, кого любили.
Хотя Белая носила короткий ежик, и этого гибрид не мог понять. То ли лае не хотела выглядеть красивой, то ли находилась в самом большом трауре в мире. Никого с такой прической Рис больше не видел.
Создание, облаченное в черную форму, лениво перебрасывало с ладони на ладонь длинный изогнутый клинок, похожий на обоюдоострый серп. В воздухе лезвие выписывало восьмерки, но существо каждый раз ловко ловило его за рукоять, не порезавшись ни разу.
А потом, хищно ухмыльнувшись и показав два чуть выступающих верхних клыка, создание исчезло с голограммы с негромким «пуф!»
Белая, быстро дотянувшись, растянула виртокно на максимальный размер, чтобы голограмма занимала весь стол.
В следующую секунду с таким же звуком создание появилось прямо перед Рисом, сжимая в руках уже два клинка.
Рис дернулся. Потом часто заморгал.
Голограмма была очень реальной. Настолько, что собственные системы среагировали на нее, как на настоящую угрозу. Создание, опустив клинки и запрокинув голову, смеялось, подергивая хвостом с треугольной пикой.
Сзади кто-то сдавленно захохотал, прикрывая рукой рот. Обернувшись, Рис уставился на держащегося за дверной косяк красноволосого крылатого с растрепанной косой. Волосы у рыжего вились, и все время норовили расплестись.
Малкольм уже приходил два раза, и гибрид успел убедиться, что этот лае ему не нравится. Крылатый был слишком шумным, с кучей непонятных, но почему-то обидных фраз. А еще он объяснял не так, как Белая. И постоянно говорил что-то про Зафа.
Повернувшись к крылатой, Рис увидел, что она тоже усмехается краешком губ.
– Малкольм, уймись. Ерк этот трюк и с тобой проделывал, и ты визжал так, что стекла в тренировочном зале пошли трещинами. – Упрекнула Белая младшего брата.
Спрятав последние смешки в кулак, рыжий невозмутимо дернул крылом, возвращая своему лицу выражение превосходства.
– Попрошу заметить, что трещины там были и до меня. А я всего лишь отрабатывал тактику звукового оглушения. – Вскинув вверх палец, величественно сообщил Малкольм почти без акцента. – И вообще, я думал, что ты эту куклу учишь нашему языку! А вы просто болтаете!
Белая лениво потянулась, вытягивая в стороны растопыренные крылья.
– Последние три часа учила. Сейчас перерыв. – Свернув свое виртокно, крылатая глянула на время на планшете. – Я помню, что сегодня будет.
– А что будет? – Уточнил Рис на языке лае. Пусть он и не выучил его еще до конца, но уже много всего понимает!
– Моя драгоценная сестрица, искусственный ты кукленыш, - проникновенно сообщил Малкольм, рухнув на диванчик у стены, - сегодня отправляется на задание! И меня, - такого восхитительного, прекрасного, умного, чуткого и ответственного, - на время ее отсутствия ставят тебе в наставники!
Гибрид моргнул, дважды прокручивая услышанные слова. Поэтому рыжий ему и не нравился – он не мог говорить нормально. Только так.
Единственное, в чем был плюс Малкольма – он не бросался в Риса посудой, как Ирин. И еще он жил в другом доме.
– И я, весь несчастный, добрый и мягкий, согласился после сотен тысяч уговоров продолжить неблагодарную работу по вкладыванию в твои электронные мозги священных знаний нашей расы! – Даже лежа на боку на диване Малкольм держал на лице выражение умирающего мученика.
Белая, дотянувшись, молча пихнула носком ботинка ножку дивана.
– Какое задание? – Все же решился уточнить гибрид.
– Поиск Зафа. – Кратко пояснила крылатая, лениво шевеля оттопыренными крыльями.