Страница 206 из 306
Связь дрожала от боли. Пока Сиф был рядом с ней, лае терпела нахождение в палате. Но ему нужно было ходить то на общее собрание, то возникали накладки с Залом Переходов, то еще что-то...
Все волновались за нее. И в сочувственных взглядах Вольфа и Мира, и в тихом успокаивающем шепоте Сифа Майри слышала – они боятся.
Но Майри – не лир! Она и не подумает накладывать на себя руки!
Спать не получалось, а от таблеток, прописанных Вольфом, голова по утрам была тяжелой и мысли ворочались в ней, как большие камни. А стоило крылатой закрыть глаза, как из любой тени на нее начинал смотреть Ерк.
Или тот, кто себя за него выдавал.
Мирослав подтверждал вердикт Вольфа, и просил поменьше нервничать и стараться отдыхать как можно дольше. Но Майри не хотела лежать.
Она ведь не умирает. Все же нормально.
– Пожалуйста, ты еще не восстановилась. – Повторил Карм мягко. – Тебе лучше вернуться в палату.
Лае отрицательно покачала головой и раскрыла крыло, отгораживаясь им от оперативника.
Ей и тут хорошо. Древо было теплым, и казалось – приложи руку, и ощутишь мерное пульсирование огромного сердца.
А ведь Ерк обещал, что у нее будет два ребенка.
– Мне там надоело. – Прятаться в палате экстренного восстановления тоже было плохой идеей. Там постоянно находился кто-то из старших братьев Ирина. Или сам Дарелин. В последние пять дней он приходил туда не пять раз в день, а девять. И каждый раз заглядывал в палату к Майри, пытаясь угостить своей выпечкой.
А с вчерашнего вечера та палата опустела, и находиться там стало совсем бессмысленно.
Крылатая не могла отделаться от ощущения, что будь в тот момент Дар в Отделе – то смог бы помочь. Успел бы. И время от времени ловила себя на обиде – жгучей, разрывающей легкие в клочья.
Пусть уж ребенок-полукровка, чем никакого. Она была бы рада даже чистокровному лиру.
Через некоторое время к Карму присоединился Вольф, и Майри демонстративно отвернулась, уткнувшись лбом в теплую кору.
С ней действительно все в порядке. Просто тут, рядом с лилимами, под сенью Древа, крылатая ощущала себя немного лучше.
Она прекрасно понимала, что ведет себя глупо, и упираться нет никакого смысла. Ей действительно нужно быть в палате, под контролем врачей. Но Майри не могла отделаться от ощущения, что, едва она остается одна, на нее начинает смотреть Ерк.
Ерк – первый сосуд, и один из последних. Язвительный, острый на язык, хитрый и умный – и такой преданный. Когда Майри была маленькая, то всегда висла у него на шее. Уже потом, повзрослев, лае поняла, что тонкокостному тощему эалю трудно носить на себе сразу несколько детей, но Ерк никогда не ворчал.
Нет, он ворчал и фыркал, но делал это так смешно и забавно, что Майри не могла не засмеяться.
А теперь Ерк приходил к ней с каждой тенью, и смотрел. Пялился. Тянул к ней прозрачные руки.
Забирал ее ребенка.
– Что у вас тут происходит? – Голос принадлежал Белой.
Судя по шелесту, Вольф указал на Майри крыльями.
– Я попросил еще денек полежать в палате. Или просто полежать. Даже раскладушку предложил принести, если Майри не хочет уходить из-под Древа. Но она упирается! – Пожаловался хирург.
Теплая рука коснулась крыла, и лае нехотя приоткрыла его, недовольно уставившись на Дарелина.
– Со мной все в порядке. Мне надоело лежать в палате. – Упрямо повторила Майри, собираясь поплотнее закрыться крылом и снова изобразить «устрицу».
– Но ты еще не восстановилась до конца! – Вольф подошел с другой стороны и присел на корточки, умоляюще складывая руки. – Это может повредить твоему организму.
– Куда уж хуже... – буркнула лае.
У нее сильный организм, тело выдержит и не такое.
Лилимы в кроне Древа притихли, чем-то заинтересовавшись. Зашуршали маленькие крылышки, затрепетали листья на ветвях.
– А давай я тебе одеяло принесу? – Предложил Вольф, убедившись, что заставить Майри перебраться на кровать можно только с помощью силы. И, возможно, Сифа. А раз так, нужно пересилить себя и смириться с тем, что пациент отказывается выполнять врачебные предписания.
Дарелин вскинул голову. Жест оказался таким заразительным, что Майри тоже не смогла удержаться и повторила его, прислушиваясь.
Лилимы при общении между собой нечасто пользовались речью. Но тут, видимо, они увидели что-то очень интересное, что начали шушукаться не только посредством связи. И не только шушукаться – большинство мелких пернатых перебралось на нижние ветки, внимательно за чем-то наблюдая.
– Смотри...
– Идет...
– Тот самый...
– Смотри-смотри...
– Зефир отдал...
– Будет рад.
– Приближается...
– ...А Илья?
– Начальник...
– И шерсти нет...
– Крылья не вырастут...
– ...А может...
Карм обернулся первым.
– Дар, ну я же просил! – Горечи в его словах было много. Горечи и обиды.
Майри вытянула шею, выглядывая из-за своего крыла и пытаясь поверх головы Дарелина увидеть то, чем так заинтересовались лилимы. Сам лир к возгласу сына отнесся странно спокойно, пропустив его мимо ушей.
– Пойду позову Сифа. – Буркнул Карм, и сделав широкий крюк, вышел из-под кроны Древа.