Страница 15 из 112
- С эпитетами переборщил. А так – вполне нормально для старческого умиленья. Что, так сильно печет? – с этими словами, капелюш иудея определенно кивнул в сторону яркой улицы. Я кивнул тоже.
- От вас мало что может укрыться, мудрый человек. Но про стену я не соврал, она действительно пустая.
- И с каких перстов ви-таки решили, шо я знаю за вашу несчастную стенку?! Я ж ни разу не был в вашем доме – и пусть это продлится подольше!
- О-оо, Семен Бенедиктович, не заставляйте меня вновь говорить про вас кристальную правду! У вас-таки есть вещи, за которые вы не знаете? Не убивайте меня такой новостью, я все равно не смогу либо поверить, либо жить!
- Чего хотел? – дядя Сёма похолодел даже визуально.
Единственного, чего не переносил этот древний торговец древностью – так это лести. Единственный, кто научился эту Ахиллесову пятку крутить в свою пользу – это я. И здесь ни капли бахвальства: ткнуть в слабое место сильного человека, чтобы после этого он с тобой продолжал разговаривать – это вам не рвагу разорвать. Значение имеет все: интонация, поза, жесты, взгляд, и, по-моему, запах. Как правило, я преуспевал.
- Вообще-то, правду или хотя бы аудиенцию с тем, кто всю ее знает…
- Бог сейчас занят!
- …поэтому я готов удовлетвориться даже советом.
Понятно, что только евреи всегда точно знают, когда у бога есть свободная минутка, но мне они всяко об ней не скажут. А так – хоть что-то с них урву.
- Голова моя в последнее время находится в легком расстройстве от видений, весьма меня печалящих, - начал я, не дожидаясь разрешения говорить. По глазам видел, что его не требовалось. – Но то, что я вижу, поистине прекрасно в своих кровавых ужасах, и беспредельно манит меня к себе, отчего вся психика моя дрожит, как очень прозрачный холодец не менее прозрачной при жизни свиньи, да продлятся ее дни в райских свинячьих кущах.
Торговец выпрямился ростом, не сводя с меня своих черных глаз. При этом рука его уверенно и аккуратно поглаживала никогда не существовавшую бородку:
- Вы всегда занятно говорите, чем постоянно радуете старика, а это, замечу, делать современному миру довольно затруднительно. Поэтому я смогу вам помочь, чем смогу, мой юный друг, ибо удивленность в мои годы – весьма редкая ценность. И древняя.... Я даже не буду рассказывать вам о своих убеждениях насчет вашей головы, которые сформировались у меня уже давно.
- Ваша речь тоже весьма…
- Заткнитесь, пожалуйста, и не перебивайте старших, молодой, но весьма глупый клиент, – с этими словами дядя Сэм направился к двери и пощелкал массивными запорами, намекая на длинный разговор. Катя… Сходил, блин, за хлебушком!
Спустя час.
Выйдя на свет божий, я ощущал себя уже совершенно другим человеком. Мы изредка заговаривались с торговцем на пару часов и ранее, но никогда – по душам, как это было сейчас. Сказать честно, его психотерапия помогла намного лучше общедоступных психотропов узбекского разлива.
Снова сказать честно, дядя Сёма дал мне весьма дельный совет, снабдив довольно перспективными инструкциями к моей вновь приобретенной жизни. Но перед этим он буквально препарировал мои мозги, или то, что я считал ими, и мне пришлось все честно ему рассказать. К тому же, поделиться такой козлопляской с кем-то мне было просто необходимо, а единственным кандидатом на такую должность был вышеупомянутый дед. Причем, подходил он под эти критерии просто идеально: много видит, много слышит, но много молчит. И не друг мне нифига. Так что, если он и загонит меня в список шизофреников, то мне от этого будет ни тепло, ни прохладно. Стенка только, что над холодильником, так и останется пустой, а больше никаких угроз своему благополучию я не видел.
Про Игру я ему рассказал все, за исключением выкрутасов со временем вне её. На мое досадное удивление (я рассчитывал, что он хоть как-то изобразит свое выпадение из колеи) дядя Сёма лишь прищурился и пересел со стола на стул. С ценником, явно сорванным с "Мерседеса".
«- Нехилый замес тебе достался…
- В смысле?? Вы знаете, что со мной?! – из колеи выпал я.
- Размечтался! Вот так сразу – в «бычий глаз»[2] с вертухи попасть! Нет… не попал, но не попал сильно рядом. Про то, что миры у нас трутся друг об друга, как шарики в штан… воздушные – про то давно все знают. Евреи, конечно, не вы. И часто туда много кто пропадает. Евреи, конечно. И вы… Но, обычно, никто оттуда не возвращается. А те, кто вернулся, либо молчат, либо вопят о том, как они катались у бога на бороде. Но то все – лирика, и ее ты всегда сможешь вычитать в любом доступном тебе интернете, где пасутся бесчисленные стада Свидетелей Всего На Свете.
Итак, вкратце: миров много, и все они разные. И даже наш – разный. Сегодня он такой, завтра – другой. А то и за день несколько раз меняется – серьезные люди проверяли, поверь… но это тебе тоже, пока, знать не за чем – каста не та. Важно тебе знать другое: тебя с того мира не выкинули, но мягко намекнули, что ты там не очень нужный. Ведь ты принадлежишь этому миру, а там – гость. Но пока ты, находясь в гостях, не творишь плохих дел, никто не может тебя оттуда выкинуть до тех пор, пока ты сам от него не откажешься.