Страница 14 из 112
«Вся Одесса знает Фиму-полужида, как щипача!»
А.О. Омельянчук, сериал «Ликвидация»
- Эй, загадочный-кирасивый! Покупать будэшь чо, нээт?! Иды тхагда далши, не загаражывай покупатэлям тхавар на прилаукэ!
Я открыл открытые глаза и непонимающе уставился на пузатого, не то таджика, не то сразу турка, стоящего на месте продавца сувениров. Никаких кинжалов, никаких снадобий и амулетов. Хотя вру: и те и другие (кроме снадобий) присутствовали в значительном количестве, но, даже моим взглядом моба все они однозначно определялись, как хлам.
Во, опять по времени меня сдвинули, только на этот раз я закончил свой Игровой путь там же, где и начал.
Я отошел от лавки, хотя не отошел от игры. Направившись на выход, к летнему кафе неподалеку, я напряженно гонял вопрос: «Где моя смерть?». Точнее, где воспоминание о том, каким образом я умер в игре? Мне просто требовалось немного посидеть и подумать. Поэтому – кафе.
Спустя минут сорок или двести я, сидя перед бутылкой и накатив стакан настоянной на солнце газировки, так и не пришел ни к какому выводу, кроме одного: по ходу, из Игры меня попёрли. Иначе отсутствие данных о последних часах похода не объяснялось никак. С одной стороны, я должен был бы этому радоваться, но с другой – мне лишь с недавних пор стало доподлинно известно, что я – всего лишь чей-то бот по жизни. И хотя я с уверенностью мог сказать так же об еще шести-семи миллиардах ближайших человек на планете, тем не менее, быть выброшенным из чьей-то игры было обидно. Даже в качестве бота меня посчитали за мусор, что как-то не способствует повышению уверенности в себе и укреплению самооценки. Блин, да вообще обидно!
Ничего не решив, я решил возвратиться домой. Тем более, Катька уже должна была проснуться и… А чёрт! И потребовать пищи! Надо довернуть до бакалейки, иначе пищей стану я.
До продуктового централа путь мой лежал через еще один интересный объект нашей локации: магазин дяди Сёмы. Да-да, тот самый. Да, еврей чистой воды. Да, торгаш, причем, классический, с прокаченным мошенничеством. Однако дядю Сёму никто погромами не радовал и за шикарные ноздри пальцáми никто не тягал. Нет, конечно были прецеденты в те же далекие девяностые, но они не стоили особого внимания. Тогда, на волне патриотизма, то есть сильной любви к Родине (а, если быть немного честнее, к ее денежным знакам) одна творческая группа гопников даже немного «наехала» на дядю Сёму, отчего у того случились пожар и кровь из носа. Однако, спустя всего лишь несколько месяцев у нашего дяди Сёмы появился новый магазин, а у нашего района пропали гопники. Причем, оба эти явления сохранились до сих времен: наличие той же лавки у старого еврея и полное отсутствие какой-либо деградировавшей преступности на нашей территории.
Что еще можно было сказать про дядю Сэмэна? Всегда вежлив, предельно осторожен со словами, любит свою внучку Маячку, от которой просто превращался в нормального человека. Во все остальные минуты это был прожженный пройдоха, продающий просроченный антиквариат и иные ценности недалекой древности. Даже не видя этого еврея несколько дней, всегда можно было с уверенностью сказать, во что он будет одет, что он будет говорить и как он вас будет встречать при вашей следующей встрече. Его внешний образ был неизменен десятилетиями: длинное черное пальто, жиденькая бородка, мясистый и немаленький нос, круглые очки на переносице, миниатюрный капелюш[1] с гнутыми полями и две витые косички, выбивающиеся из района висков.
Ну и, конечно, его манера говорить! Споря с ним за какую-нибудь безделишную вещь, я просто получал истинное удовольствие от его оборотов. Это была классика жанра буквально во всем! Еси ви-таки часто смотрите разговоры хотя бы одэсских евреев, ви понимаете, шо это не только прекрасно, но еще и заразно, будь ви хоть трижды прекрасным человеком и с хорошим иммунитетом к тому ж. Неизменно вы станете вставлять те самые обороты себе в речь, при этом немного и непроизвольно прикартавывая.
Тем не менее, дядя Сёма картавил лишь по необходимости, когда чувствовал, что клиент поплывет только от одного еврейского антуража и есть великий шанс допить оставленную в каморке чашку чая еще горячим, впарив глупому «гусю» очень ценный артефакт. Клиент уходил счастливый, еврей оставался довольный, и сразу же после чая заказывал клон проданного артефакта династии Цин на ближайшей вьетнамской (или какой другой) фабрике. Во всех же остальных случаях его превосходно поставленная речь являлась позором для любого логопеда – лучше говорить тот явно бы не смог.
Ну вот я и решил зайти, опрокинуть пару фраз, получить пару нравоучений на ближайшие пару лет, а потом уже идти дальше до бакалеи.
Полумрак магазина встретил меня, как старого знакомого: тихо и не оборачиваясь. Хозяина этого магазина вы никогда не увидите сразу. Он как бы материализуется подле вас, либо прямо перед вами. Волшебная способность! Вроде как смотришь прямо перед собой – никого нет. Чуть только глаз скосил – из того места доносится голос.
- Чем может снова помочь вам старый еврей, молодой человек? – и ведь не поймешь, кого он обозвал «старым евреем», а кого до сих пор считает «молодым»? По логике, вроде, никаких нестыковок не нащупывается, однако по интонации далеко не все так однозначно…
- Здравствуйте, уважаемый Семен. Да вот, будучи сидящим на кухне своего скромного жилища, меня внезапно посетила мысль об украшении моей пустой стены над холодильником – вы же ее знаете. А где еще можно найти более великолепное украшение, как не у вас, дорогой торговец редкой и непревзойденной стариной, дядюшка Сэм?