Страница 16 из 94
И все кончилось.
Подростки убегали. Не все. Двое валялись, постанывая и подвывая, на вытоптанной до пыли земле. Один держался за грудь справа, а второй не мог унять кровь, хлеставшую из носа.
"Ага, этот получил локтем. Значит, переносица всмятку. Вот и славно - не лезь на старших, щенок!"
Удовлетворенно вздохнув, Виктор осмотрел себя - весь в пыли. Достал платок, стал отряхиваться. С мигалками подъехала милицейская машина. Так быстро? По его представлению, вся драка длилась минуту. Максимум две. Выскочившие менты набросились на подростков, запихнули в клетку, потом подошли к нему:
- Что было? Сколько их, не запомнили?
- Как обычно, спросили закурить. Потом денег, потом - напали. Человек десять, не больше.
- А заводила кто, какой?
Виктор описал парня. Менты объяснили, что ехали на другой вызов, на бытовуху, и увидели его "подвиги".
- Здорово ты бился, но зря. Прирезали бы, у них это просто. Пиджак-то свой посмотри!
Костюм можно было выбрасывать. Брюки порваны на заднице и на колене - результат кувырка, левый борт пиджака распорот ножом от подмышки до кармана. Целили в спину. Неприятно кольнула мысль:
"Могли и убить. Супермен хренов, оно тебе нужно, подохнуть сейчас?"
Драка сняла напряжение, воспоминания о недавнем походе на выпускной бал, и позорном побеге с него уже не царапали душу. Оставив милиции заявление, Безруков шел домой и напряженно искал решение.
"Разведусь! Уйду завтра же, оставлю ей все, заберу Каролинку и уеду. Пока к старикам, а там посмотрим. Сниму квартиру, подальше от этой, этой бл..., чтоб не видеть и не слышать!!
Глава двенадцатая
Ирина
Москва встретила Ирину дождем. Но что значили мокрые ноги и растрепанная прическа для человека, который любит этот огромный город с детства? Она шлепала по лужам от аэропортовского терминала к автобусу с восторгом, как и много лет назад, когда мама открывала ей первые секреты российской столицы. Господи, как заворожил ее, девчушку-провинциалку, внутренний ритм Москвы, где машины неслись нескончаемым потоком, люди двигались по пешеходным переходам огромными приливными волнами, и над всем этим стоял плотный урбанизированный шум!
Вот и сейчас она привычно вошла в в свое новое состояние (постоянной москвички! на целый год!) и катила свой небольшой чемодан в быстром темпе, лавируя меж пешеходов.
Общежитие оказалось нестарым, с высокими потолками и большими комнатами на двух жильцов. Лучше, чем ожидалось. Но общий душ, объединенный с умывальной комнатой, кухня и грязный холодильник - снизили настроение. Соседка, неплохая, на первый взгляд, женщина, по имени Аня, преподавала в Екатеринбурге на кафедре философии, научной работой не занималась.
Вдвоем они вымыли комнату, отчистили засохшие напластования со стола и потеки жира со стенки, где долго стояла электроплитка. Предложение Ирины купить такую же плитку, чайник и пару кастрюль со сковородкой Аня отклонила. Вместо этого сбегала к коменданту и через минут двадцать приволокла в комнату полный набор, да еще и шесть стаканов и четыре миски с ложками и ложечками:
- Чего деньги тратить, народ такой ерунды с собой назад не берет, а коменданты их завсегда прибирают. Подожди, я еще с ним подружусь. Так мы и занавесочками разживемся и пару кресел добудем. Устроимся!
- Откуда ты все это знаешь? - поразилась Ирина.
Для нее бытовые проблемы всегда были сложными. Степа с первых дней "передал полномочия" жене, оставив за собой техническое исполнение и претворение ее воли в жизнь. Он так и остался исполнительным курсантом военного училища, этаким мальчиком для поручений, даже став офицером. Беготня по конторам, кассам, магазинам, разговоры с техниками, их начальниками, наклейка обоев, укладка линолеума, заправка принтера - мужу нравились. Но отдавать-то приказы приходилось ей!
- Жизнь научила. Я по этим курсам, специализациям и усовершенствованиям наездилась, на семерых хватит. Считай, треть жизни в учебе.
В дверь постучали. Молодой человек тусклого внешнего вида, в мятом костюме, зато с молотком в руках, не глядя на них, остановился посередине комнаты, осмотрел все стены и спросил:
- Гвоздик забить не надо?
Ирина сообразила, что явился их будущий сокурсник - знакомиться столь замысловатым способом, с претензией на оригинальность.
- Повесить чего хотите, картинку там, часы?
- Как тебя зовут, благодетель? - Аня включилась в беседу и выдворила визитера.
Закончив обустройство, соседки закрепили знакомство чаепитием, крайне низко оценив автора "хозяйственного способа знакомства", и спрогнозировав процент провала его попыток у всех женщин их курса.
***
С ближайшей почты Ирина позвонила Степе, дала адрес, телефон вахты, поговорила с дочкой и с мамой. Все в порядке, истерика мужа по поводу ссуды, взятой на учебу, прошла. Собственно, истерикой это назвать было трудно - просто скулил, ныл, жалуясь на большой банковский процент, предлагал не ехать пока, из экономии, видишь ли! Ирина помнила свою вспышку гнева:
"Конечно, увидела просвет впереди, рванулась было, ан цепь натянулась, "гиря" надумала сопротивляться."
У нее попросту сдали нервы, когда она попыталась добром объяснить, как важна учеба для диссертации. Муж сдуру заявил протест, вот она и рассвирипела. Да уж, такой ее Степа прежде не видел! Ирина медленно, почти по слогам рассказала, сколько жертв принесла во имя семьи, пока Его Величество курсант Ермаков изволили учиться в "Школе Дураков", как обзывались в народе Высшая школа милиции и Высшее Военное училище.
Степа умолк, струсил и спрятался в туалете - надежном убежище от гнева супруги. А Ирина кипела. В ней взорвалась накопленная за годы его учёбы усталость, и она выплескивала её. Тонкая дверь не защитила Ермакова от монолога, где повествовалось, как этот сытый хорек приходил в увольнительную и начинал уговаривать - в постель, стосковался, дескать!