Звезды в лесу

- Почему? - спросил Илатони просто для того, чтоб отреагировать.

В этот момент Сарафир заметил совсем интересную вещь. Он молча показал пальцем на обломок крупного размера, наполовину зарытый в землю. Обломок был украшен орнаментом. Илатони спрыгнул с коня и подбежал к камню. Сарафир верхом последовал за ним.

- Смотри, он тут так потрескался, будто горел, - показал Илатони.

- Вижу. Интересно, - согласился Сарафир.

- Похоже, здесь был каменный город, и он сгорел, - Илатони осмотрелся вокруг и, задрав голову, посмотрел на Сарафира.

Тот слегка нахмурился.

- Уситы не строят таких городов. Ангелы не живут в ложбинах.

- Не живут, - согласился Илатони. - И не жили никогда. Мы любим высоту, небо. Может, волшебники?

- Думаешь, когда-то их было много?

- Может. Может, потому и лес такой волшебный.

- Это не волшебников сила, - покачал головой Сарафир. - От нее защищает мой амулет.

Он помог Илатони взобраться на Василька.

- Может, именно поэтому нас еще не съели.

- Нас не съели, потому что с ними собаки. А еще потому, что я умею убивать.

- Да… Собаки молодцы, - задумчиво кивнул Илатони.

- Да, - кивнул точно так же Сарафир. - Только от тебя никакой пользы.

- Ты тоже молодец, - примирительно вздохнул Илатони. - А мое время еще настанет…

- Я боюсь, что как только ты вернешь силу, мне мороки только добавится.

- Почему?!

- Потому что тогда мне придется не только следить, чтоб с тобой ничего не случилось, но и чтоб ты ничего не натворил.

- Как только я обрету силу, со мной ничего не случится. Мы, бессмертные, можем сто лет прожить, не получив не единой раны. Или ты думаешь, нас зря бессмертными называют?

В голосе ангела была явная насмешка.

- Никто не называет вас бессмертными. Вы сами себя так называете. Остальные вас зовут просто ангелами.

- А ангелы, они бессмертные!

Сарафир помолчал секунду.

- Никто не бессмертен, - сказал он, словно себе.

Что-то в его голосе заставило Илатони прекратить полемику на эту тему.

Под вечер снова пришлось остановиться. Невнятные остатки города остались далеко позади. Вокруг было очень сыро, все было влажным.

- Смотри, что это она тащит? - показал Илатони на белку.

Сарафир, складывавший костер, поднял голову.

- Птицу.

- Птицу! - ужаснулся Илатони. - Это же такая, как светится!

- Эта красная.

Птица действительно имела красные, вместо синих полосок.

- Но ведь точно такая же! Отдай птицу, разбойница!

Илатони попытался взлететь на дерево. Белка испуганно ускакала, но добычу не выпустила.

- Угомонись, она уже мертвая, - сказал Сарафир и повернулся к будущему костру.

- А вдруг живая?

- Какое там «живая». У нее голова болтается.

Сарафир был слегка раздражен, сырые ветки не желали гореть. Илатони, видя его настроение, принялся обыскивать деревья на предмет сухого мха. На предмет хоть чего-нибудь сухого. Ну, хоть чего-нибудь… Взлетев на нижнюю ветку ближайшего дерева, он прошел ее от края до края и насыпал коры и прочего мусора на голову Сарафиру. Сарафир отряхнул голову, и, подняв ее, воззрился на ангела.

- Слезай оттуда, - спокойно сказал он.

- Давай, я, чтоб тебе не мешать, туда переберусь, - отозвался Илатони, указывая на ветку на противоположной стороне дерева.

- Ты мне не мешаешь. Я просто не хочу, чтоб ты грохнулся оттуда.

- Я не грохнусь. У меня есть крылья.

Сарафир хотел заметить, что вряд ли они ему помогут на такой высоте, если он упадет, например, спиной вниз, или запутается в ветках… Дурацкие ветки, никак не хотят гореть! Сарафир поднялся на ноги, желая осмотреться в поисках чего-то более сухого. В этот момент за его спиной вверху послышался шум. Скачком развернувшись, Сарафир поймал Илатони, падавшего спиной прямо на огромные кривые корни. Высота была большой, ангел сбил его с ног. Не дав ангелу опомниться, Сарафир вскочил на ноги, схватил его за руку, подтащил, взрывая листья, к будущему костру.

- Здесь сиди и не рыпайся!

У Илатони и в мыслях не было больше рыпаться. Окинув взглядом корни, он пришел к выводу, что, упав на них, переломал бы себе не только крылья, но и позвоночник наверняка.

- Я сухое хотел найти… Помочь.

- Помочь, ну да. Перья у тебя сухие! Зачем далеко ходить?

Сарафир сердито пошел к кустарнику. Илатони осмотрел свои крылья. А ведь действительно! Он так давно не чистил перья.

Сарафиру таки нашел более-менее сухой мох. Пришлось лезть за ним на дерево, но возвращался он в победном настроении. Подойдя к месту стоянки, он встал, как вкопанный. Илатони тщательно прочесывал пальцами перья на крыльях и все выпавшие перья складывал на место будущего костра.

- Что ты делаешь? Ты никогда так не делал…

- Мы всегда сжигаем или закапываем выпавшие перья - это хорошая примета, - пояснил Илатони.

Сарафир присел и положил под ветки мох.

- Да? - только и сказал он.

- Очень хорошая примета, - кивнул Илатони.

Он был явно доволен. Было видно, что чистка перьев доставляет ему удовольствие. Разведя костер и занявшись мясом, Сарафир некоторое время понаблюдал за ангелом. Прочесав перья и бросив в костер все выпавшие, Илатони занялся грибами и корнеплодами.

Наскоро поужинав, путники поспешили улечься. Спать осталось совсем немного до ночного перехода. Все равно Сарафир полежал некоторое время на спине, вглядываясь в темный полог леса, тщетно отыскивая звезды. Очень хотелось увидеть их холодный блеск в этой темноте. «Времени у нас осталось действительно совсем немного. А я не просто не знаю, куда идти, я даже не знаю толком, что ищу…» - подумал Сарафир, переворачиваясь на бок и закрывая глаза. Вспомнив картину необъятной впадины, открывшуюся ему пару дней назад, он почувствовал легкое отчаяние. Отец простит его, если он не справится, если не найдет волшебника и не одолеет его. Но как он сможет простить сам себя? Он не просто может не справиться с делом, он может погубить отца. В груди что-то больно кольнуло, а глаза снова отчаянно скользнули по темным высоким кронам.