Страница 15 из 77
- Но мы бросаем своих детей… - Тео пристально смотрел на Министра Магии.
- Наш мир закрыт для немагов. Если бы мы оставляли сквибов, то есть детей, чья магическая сила иссякла, и чьи потомки Магии заведомо лишены - это в союзе с магглами рождаются Волшебники, потомки сквибов всегда немагические, наш мир бы исчез.
- А своей подруге Панси ты тоже эту лекцию читала?
- Мисс Паркинсон знает мое мнение.
- И это что? - Тео, открыв рот, смотрел в глаза Гермионы Грейнджер.
- Что с точки зрения логики и законов круговорота Магии, ей следовало бы забыть о ребёнке-сквибе и найти себе менее блистательную партию, чем наследник рода Ноттов, чья линия в пересечении с Паркинсон пришла к немагическому концу. Или, попробовать ещё раз, как ты и хотел. А вот как человек и женщина, я её прекрасно понимаю. Впрочем, Панси ещё молода. Мне кажется, что когда Андреас окончательно покинет «гнездо», она попробует забеременеть опять. В принципе, магглорождённые волшебники были бы для неё самым верным с точки зрения Магии ответом: мы - ваша «свежая кровь». Именно «свежая», потому что, думаю, не «новая»…
- Мерлин и Моргана, - Нотт ошеломлённо покачал головой. - Теперь, Мадам Министр, я вижу, почему Люциус за вас не просто стоит горой, но и других строит рядами.
- Я всего лишь изучила этот мир и его обычаи, - пожала плечами Грейнджер. - То есть, сделала то, что должна была бы ещё по моему прибытию сюда. Но тогда подобное не входило в школьную программу и вообще никем не рекомендовалось.
- Потому, что от того, что ты говоришь, Грейнджер, до идей Гриндевальда и догмы чистоты крови один шаг…
- Нет, мистер Нотт, - Гермиона снисходительно усмехнулась. - На самом деле дальше, чем до Луны пешком. Потому что эта теория, наоборот, отстаивает круговорот Магии, а не замкнутость на браках между ограниченным количеством достойных. Есть только магия, волшебство и сила, - и с этими словами, Гермиона слегка склонила голову, показывая, что разговор закончен.
Закончив разговор с Тео, она задумчиво отошла в сторону, намереваясь какое-то время побыть одной. Её теории строилась на долгих годах изучения древней магии по самым старинным фолиантам, которые только можно было найти в библиотеке отдела тайн, да и частных собраниях. А потом, ей пришлось на время уйти в мир магглов. Проблема заключалась в том, что Гермионе стало очень быстро понятно: традиции, описанные в старинных книгах, как, впрочем, было и со всеми другими старинными описаниями в любом, магическом или не магическом мире, строились на наблюдениях и догадках.
Например, в какой-то момент чистокровные маги стали замечать, что в то время, как в их семьях рождается сквиб, в магическом мире практически одновременно появляются волшебники, рождённые не от магов. Древние традиции безжалостно требовали отправлять рождённых без магии детей в мир магглов: то, что в отличие от детей волшебника и не волшебника, потомки сквибов все поголовно были тоже сквибы, стало заметно незамедлительно. Объяснить явление в магическом мире могли лишь в понятных им терминах: заклинания, проклятия, зелья, колдовство, и… воровство магии.
Наложив все это на боль родителей, вынужденных отказаться от своего ребёнка – и многовековая ненависть к магглорождённым обретала вполне логически объяснимые с точки зрения психологии причины. А если учесть, что всё винили на проклятия семьи – термин «грязнокровки» был обоснован.
Поначалу, Гермиона пыталась найти объяснение происходящему в литературе мира магии, но очень быстро сообразила, что дальше «проклятие» дело не пойдёт. Как-то, она стала думать о магии с точки зрения генетики. И снова все было очень сложно: в одних обстоятельствах, магия передавалась по наследству, как доминирующий ген, например, при браках волшебников и магглов, а в других – рецессивный, если рассматривать тех самых сквибов, с которых всё и началось. И в поисках истины и ответов, мисс Грейнджер пересеклась в мир не волшебный, с благословения отдела тайн принявшись изучать генетику в лучших учебных заведениях мира.
Анализируя генетику редчайших заболеваний, передаваемых по наследству, Гермиона в конце концов пришла к единственному логическому выводу. Магия – очень сложная генетическая характеристика, и это не один ген, а скорее комбинация промоутера и ингибитора, то есть, стимулирующего и подавляющего гена. Обычно, наличие кодонов проявления магии берет верх и любой ребёнок волшебного родителя становится волшебником. Но вот если слишком долго «вариться в собственном соку», что чаще всего демонстрировали чистокровные рода, постоянно создавая союзы с близкими родственниками, начинают соединяться очень редкие ингибиторы. А вот от них спасения только одно: «разбавлять» кровь теперь уже сквибов кровью магглов, пока у кого-то из отдалённых потомков не проявится промотор, позволяющий проявиться магии, а ингибитор исчезнет.
Эта теория «наследия магии», представленная Гермионой Грейнджер сперва перед отделом тайн, потом – министерством магии, долгие месяцы изучалась практически всеми специалистами волшебного мира, и была принята. Оставалось лишь найти способ, скорее из любопытства, чем необходимости, чтобы определить исходный род или роды потомков, прежде называемых «магглорождёнными». Именно этим сейчас и занимались вместе с Гермионой гоблины, всегда использовавшие связи крови при определении наследства. А вот колдомедики, по рекомендации мадам министра, наподобие маггловских генетических тестов разрабатывали способы обнаружить тот самый злосчастный ингибитор.
Гермиона Грейнджер, самая блистательная волшебница своего поколения, стояла на грани введения в волшебный мир медицинского теста для желающих войти в брак чистокровных - «генетической консультации». Не зря самые хваткие из чистокровных практически сразу избрали её своим чемпионом: каким-то образом, все её нововведения, вроде бы направленные на равноправие и братство, немыслимым образом помогали им самим. Единственное, что насторожило некоторых, это что им придётся отказаться от идеи чистоты крови, но даже здесь мадам министр нашла способ сгладить острые углы. Магглорождённые волшебники, как потенциальные партнёры, подходили не всем.
Грейнджер терпеливо объясняла, что не отходит от древних традиций, всего лишь добавляет к ним: перед тем, как одному древнему роду соединиться с другим, следовало проверить, не приведёт ли союз к активизации ингибитора, который, проявившись, станет тем, что в мире магглов и генетики называется «кодоном стоп»…
Самое смешное, что о возможности её собственной принадлежности к древнему роду подсказал Кричер. Домашний эльф, прежде так яростно возненавидевший её при первой встрече и обзывавший грязнокровкой, впоследствии пояснил, что его отношение строилось не только на многовековой предвзятости, но ещё и на некотором сходстве самой Гермионы с наследницами его рода в детстве, которые давно прислуживающий Блэкам, Кричер сходу заметил.
Оказывается, Гермиона Грейнджер была очень похожа на Андромеду, Беллатрикс, и других истинных наследниц рода. Грейнджер долго смеялась, когда эльф указал ей на слишком очевидное для него: её собственные корни идут именно от этого рода, что также объясняло моментальную преданность семейного эльфа Александру. Впрочем, все это могло быть просто совпадением, или, помешанному на роде Блэков, Кричеру очень хотелось видеть сходство, ведь проверить принадлежность роду было невозможно: сквибов с семейных древ убирали.
========== Глава 8 ==========