Страница 11 из 140
– Никто не собирался заменять вам отца... – Он был поразительно спокоен, смотрел снизу, видел её всю от блестящих шпилек до туфель.
– Вы убили моего отца!
– Не я лично! – Он поднялся из-за стола и стоял теперь против неё, на вытянутую руку. – Это сделали мои люди... Шёл бой, идёт война, и князь принимал в ней участие. К чему искать виноватых? – Он повысил тон голоса.
– У меня больше нет отца! По вашей вине! – Она закричала ему в лицо и не смогла удержать слёз, пальцы стискивали рукоять ножа, теряясь в складках бархата.
– Что толку, что он есть у меня? Никакой разницы, что он есть, что нет... – Он шагнул вперёд, ближе, собираясь взять за плечи, смотрел в глаза с болью, с трогательной жалостью. И она убила в Аэлле последнюю решимость.
– Не прикасайтесь ко мне! – Быстро отошла назад, разжимая пальцы, и нож выпал, воткнулся лезвием в деревянный пол, качнулся, разбрызгивая капли отражённого света. Идвар глядел на него удивлённо, подняв голову, посмотрел ей в лицо. Княжна резко тряхнула головой влево-вправо, сбрасывая со скул слёзы слабости.
Она не смогла! Не смогла убить его!
– Вы пришли... пришли убить меня?
Аэлла покачала головой, не сводя огромных глаз, будто искала подходящие слова, но не нашла, резко развернулась и бросилась вон. Идвар постоял немного, наклонившись, сел на корточки и вырвал из пола нож, выпрямился и бросил на стол. Секунда, и он метнулся к двери, вылетел в коридор и замер, прислушиваясь. Она не могла уйти так быстро, а каблуков на лестнице не слышно. Идвар медленно пошёл по коридору. За углом, у самой лестницы княжна стояла, прижавшись спиной к стене, тяжело дышала, как от боли или страха. Заметив его, бросила громко:
– Не подходите ко мне!
Но Идвар не слушал. Бежать она не могла, слабость охватила её вдруг – с места не сойти! Упадёт без сознания. А он всё равно находил, глядя в лицо решительно, без той жалости, что была в его глазах вот, только что. Они одни здесь, охраны не видно, да и остановит ли она его? Даже крикнуть сил не хватит, всё ушло куда-то вместе с решимостью.
Она не смогла убить его... Даже за отца – не смогла...
Съехала безвольно по стене вниз от слабости, но Мирон поймал, не дал упасть, обхватил за талию, утопая пальцами в бархате, заговорил в лицо:
– Что с вами? Вам плохо? Врача вызвать? – Она попыталась оттолкнуть его от себя. – Вы не беременны?
– Что? Вы с ума сошли! – з ло шепнула ему в лицо. – Я два дня не ела ничего...
– У меня есть хлеб и холодное мясо...
Она отвернулась, чувствуя, как подкатывает тошнота. Идвар подхватил её на руки, а Аэлла сверкнула глазами.
– Отпустите...
– Вы сразу же упадёте...
– Пусть...
– Будете лежать на полу не как княжна, а как... – Он замолчал и многозначительно приподнял тёмные брови.
Вернулся в комнату и положил Аэллу в кресло. Она тут же опасливо отстранилась, как от чего-то страшного.
– Зачем?.. Что вы хотите от меня?..
– Я? – он удивился, вернулся к ней, протягивая кусок чёрного хлеба с мясом. – Берите... – Он будто приказывал, и она подчинилась, взяла.
– Вы это едите? – Посмотрела на хлеб и мясо в руке.
– Ну, может быть, это и не королевская еда, да и я не король... Вы ешьте, потом будете разговаривать.
Она откусила от бутерброда, стала жевать, а сама глядела прямо на Мирона. Тот тоже бросил в рот кусочек хлеба, жевал неторопливо, собирая бумаги на столе.
– Вы, в самом деле, пришли убить меня? – Он обернулся и посмотрел ей в лицо.
– Да... – Она смотрела в сторону.
– Почему же не убили?
– Не знаю...
– Вас бы казнили.
– Мне всё равно, вы так и так это сделаете. – Она скривила губы решительно.
– А вашему отцу, брату тоже было бы всё равно?
– Какое вам дело? – резко отрезала и стала демонстративно стряхивать крошки хлеба с бархата платья.
– Вино будете? – предложил он вдруг, и, не дожидаясь ответа, налил два кубка. Подошёл к княжне, подтянул носком сапога табурет с тремя ножками, сел, один кубок протянул ей.
Аэлла взяла и отхлебнула глоток, тут же закашлялась, ударяя раскрытой ладонью по ручке кресла. Отдышалась.
– Оно неразбавленное...
– Такого не пили? – он удивился.
Она отрицательно дёрнула головой. Мирон поднялся, поставив свой кубок на подлокотник кресла Аэллы, ушёл к столу. Она перевела глаза на его кубок, и он показался ей каким-то родным, близким. От съеденного вернулись силы, а от глотка крепкого вина горячее тепло разливалось по груди, в животе, и та опаска Мирона пропала куда-то. Что это? Вино и еда так опьяняюще действуют на неё?
Идвар вернулся, сел на стул, отрезал принесённым ею сюда ножом пластинку яблока, тоже её, и протянул.
– Попробуйте с вином.