Всё, что захочешь.

Шеф всегда прав.

Ра­бочие не­дели про­лета­ли быс­тро, толь­ко по­недель­ник нас­ту­пит, гля­дишь – уже и пят­ни­ца на под­хо­де; вы­ход­ные же во­об­ще слов­но не на­чина­лись, гла­зом не ус­пе­ешь мор­гнуть – уже ве­чер пе­ред по­недель­ни­ком. Я ска­кал по эта­жам с бу­маж­ка­ми в зу­бах, как коз­лик. Раз­би­рал за­валы до­кумен­тов пос­ле сво­их пред­шес­твен­ниц. Приш­лось всё рас­сорти­ровы­вать. Пись­ма по двум пап­кам: «Вхо­дящие» и «Ис­хо­дящие» (да по го­дам), при­казы ‒ в дру­гую, фак­сы ‒ в третью. Так бы­ло лег­че, ког­да шеф про­сил най­ти ка­кую-ни­будь бу­магу. Он не да­вал мне ни ми­нуты про­дыха. То ис­хо­дящее пись­мо ему най­ди, то от­чёт за прош­лый год под­ни­ми, то пе­чатай до умо­пом­ра­чения и во вре­мя всей этой ка­ните­ли на звон­ки от­ве­чай. Су­щий ад и кош­мар. Не­уже­ли и у мо­ей ма­мы так же?

Ока­залось, что на­ша фир­ма ра­бота­ет по внед­ре­нию на­уч­ных идей в жизнь. Нап­ри­мер, учё­ный тво­рит ге­ни­аль­ное. На это у не­го моз­гов хва­та­ет. А вот, что­бы при­менить это ге­ни­аль­ное на де­ле – тя­му нет. Нет де­ловой хват­ки. Так вот. На­ша ком­па­ния изу­ча­ет ры­нок идей и пре­дос­тавля­ет свои ус­лу­ги. У Ми­хал­Се­ича уже на­лаже­ны свя­зи с за­вода­ми, с про­из­водс­твом и круп­ны­ми ком­би­ната­ми. Зак­лю­чить вы­год­ный до­говор для за­каз­чи­ка или ис­полни­теля – это для не­го плё­вое де­ло; всё уже схва­чено и за­рабо­тан оп­ре­делён­ный ав­то­ритет. Яс­но, что от та­кого до­гово­ра про­цен­ты и нам идут как пос­редни­ку. А ещё босс пре­дос­тавля­ет бла­гоп­ри­ят­ные ус­ло­вия для ге­нера­торов но­вых идей. На пер­вом эта­же у нас нес­коль­ко ком­нат с ин­же­нера­ми, конс­трук­тор­ским от­де­лом и на­уч­ны­ми сот­рудни­ками – все они ра­бота­ют на свет­лые го­ловы учё­ных по за­казу, ис­поль­зуя их ге­ни­аль­ные идеи на прак­ти­ке. Это уже пря­мые до­гово­ра с на­шей ком­па­ни­ей идут ‒ мы выс­ту­па­ем в ка­чес­тве ис­полни­телей и на та­ких кон­трак­тах жи­вём. Чем боль­ше до­гово­ров, тем боль­ше зар­пла­та.

Кста­ти, о зар­пла­те. Обе­щали мне ты­сяч пят­надцать. В на­шем го­роде для вче­раш­не­го сту­ден­та это сов­сем неп­ло­хо. Сек­ре­тарь я тут один. Ког­да мне по­нес­ли от­чё­ты, и их на­до бы­ло свес­ти в один файл, я чуть не кек­нулся. Си­дел до вось­ми ве­чера. Фа­милии всех про­верь, снос­ки сде­лай, стра­ницы про­нуме­руй. Хо­рошо, что я в вор­де от­лично ша­рю. Ко­лон­ти­тулы все по пра­вилам сде­лал. Не то, что эти ку­рицы-блон­динки. Лю­бой до­кумент от­крой, всё от ру­ки на­бито. По­хоже, что та­кое ко­лон­ти­тулы – они да­же не слы­шали.

Я ге­ро­ичес­ки всё сде­лал, про­верил на нес­коль­ко раз и рас­пе­чатал. Босс мне стро­го нас­тро­го на­казал, что­бы с ут­ра све­дён­ный от­чёт у не­го на сто­ле ле­жал, и его сов­сем не вол­ну­ет, как я это бу­ду де­лать и сколь­ко вре­мени на это зат­ра­чу. Ра­бота дол­жна быть сде­лана в срок, и точ­ка. Воз­ра­жения ни в ка­ком ви­де не при­нима­ют­ся. Кровь из но­су, хоть но­чуй на ра­бочем мес­те, но сде­лай. Сим­би­оз ти­рана и дес­по­та в на­туре.

Я еле-еле при­полз до­мой на ав­то­пило­те, лёг на кро­вать, зак­рыл гла­за, а пе­ред ни­ми бу­ков­ки пры­га­ют и ощу­щение, буд­то пе­сок на­сыпа­ли.

- Ма! – прос­то­нал я уми­ра­ющим го­лосом. – А ты то­же на сво­ей ра­боте пе­чата­ешь мно­го? Или те­бя так не му­ча­ют?

- Ну, пе­чатаю. – Ма­ма при­села ко мне на оде­яло и пог­ла­дила по го­лове, как ма­лень­ко­го. – Мно­го что пе­чатаю. От­чё­ты, пись­ма, статьи в жур­на­лы. Од­ни таб­ли­цы и гра­фики че­го сто­ят. А что?

- Я се­год­ня от­чёт сво­дил – чуть кон­цы не от­дал. А те­перь в гла­зах ря­бит.

- При­вык­нешь, - зас­ме­ялась ма­муля. – Это в пер­вое вре­мя та­кое. А по­том нор­маль­но. Пош­ли, я те­бя ужи­ном на­кор­млю.

Мы си­дели на кух­не и не­тороп­ли­во по-се­мей­но­му раз­го­вари­вали.

- Как те­бе на но­вой ра­боте? На­чаль­ник стро­гий? – спро­сила ма­муля, тща­тель­но изу­чая из­му­чен­но­го ме­ня. – Что-то ты се­год­ня вя­лый ка­кой-то.

Я пе­чаль­но вздох­нул.

- Ой, мам, не спра­шивай. Ему, на­вер­ное, нра­вит­ся на­до мной из­де­вать­ся. Се­год­ня стал во­пить, что я его по ут­рам бур­дой пою. Ви­дите ли, он рас­тво­римый ко­фе тер­петь не мо­жет. Пил ведь до это­го и ни­чего. Дал мне де­нег и ве­лел ку­пить нор­маль­ный ко­фе. Ну, и ка­кой он, нор­маль­ный?

- В зёр­нах, ко­неч­но. – Ма­ма в по­рыве сос­тра­дания приг­ла­дила мне во­лосы, уби­рая чёл­ку на­бок. Я уп­ря­мо вер­нул её сно­ва на лоб. – Ку­пи «Ара­бику». Не про­гада­ешь. Сме­лем в ко­фемол­ке, и сва­рю я те­бе ут­ром. В тер­мос наль­ёшь, и бу­дет тво­ему ше­фу счастье.

- Спа­сибо, ма­муль.

- А он сим­па­тич­ный? – ма­ма вдруг ожи­вилась, гла­за её за­горе­лись за­мет­ным ин­те­ресом.

- Кто?

- На­чаль­ник твой.

- Ну, во­об­ще-то, сим­па­тич­ный. Из той по­роды муж­чин, ко­торую ты на­зыва­ешь нас­то­ящи­ми му­жика­ми.

- Ну-ка, рас­ска­жи по­под­робнее, - поп­ро­сила ме­ня ма­ма, удоб­нее уса­жива­ясь на та­бурет­ке. – Сколь­ко ему лет? Ша­тен, брю­нет?

Ма­муля шиб­ко тём­нень­ких лю­бит. Ис­клю­чение из её пра­вил – это я.

- Ему лет трид­цать или чуть боль­ше. Свет­лый ша­тен. Гла­зищи чёр­ные и хо­лод­ные. Но­тации уме­ет чи­тать – ты ему в под­мётки не го­дишь­ся. Ни­чего ему не ска­жи, тут же орать на­чина­ет, что­бы я не оп­равды­вал­ся. Его сло­во – за­кон. На днях из ме­ня всю ду­шу вы­нул из-за ка­кой-то сра­ной фо­тог­ра­фии. По­луте­ни ему нуж­ны. Что­бы лю­бой ду­рак уви­дел на по­вер­хнос­ти вы­пук­лость. Приш­лось Фо­тошоп ус­та­нав­ли­вать и фот­ку об­ра­баты­вать для статьи, как буд­то её чи­тать кто-то бу­дет. Ко­роче, упёр­тый осёл.

- А ты сво­ему бос­су не пе­речь. Слу­шай, на ус на­маты­вай и де­лай, как тре­бу­ет. Сог­ла­шай­ся.

- Вот ещё! – воз­му­тил­ся я. – Я уже дав­но не ма­лень­кий, что­бы вся­кой хер­нёй за­нимать­ся.

- За­пом­ни. На­чаль­ник всег­да прав. А ес­ли не прав, смот­ри пункт но­мер один.

- Ка­кой?

- На­чаль­ник всег­да прав.

Ну, ни фи­га се­бе! Это же про­из­вол. Прав, не прав, всё рав­но под­чи­няй­ся. То же мне, царь всея Ру­си. Хо­чу сам на­чаль­ни­ком быть.

- Вадь­ка! Иди сю­да!

Брат тут же под­ле­тел ко мне, слов­но ждал, что по­зову. Смот­рит на ме­ня та­кими гла­зами ожи­да­ющи­ми, как со­бачон­ка. Знаю, что он хо­чет. На ком­пе по­иг­рать.

- Я те­перь твой на­чаль­ник. Бу­дешь ме­ня слу­шать­ся во всём.

- Я и так те­бя слу­ша­юсь, - шмыг­нул но­сом бра­тиш­ка. Веч­но он шмы­га­ет. Аде­но­иды у не­го, ка­жет­ся. – Те­бя не пос­лу­шай­ся, сра­зу по шее дашь.

- И что? Час­то даю? – изу­мил­ся я. Что-то об этом да­же ни­ког­да не за­думы­вал­ся.

- Ага, - Ва­дик по­тёр весь в кра­пин­ках нос. – Юр, вве­ди па­роль, а? Ну, по­жалуй­ста. Я те­бе пять­де­сят руб­лей дам. В гон­ки хо­чу по­иг­рать.

- Не­си бу­маж­ку, - сми­лос­ти­вил­ся я. - На­пишу я те­бе па­роль. Всё рав­но пос­ле ра­боче­го дня ви­деть этот компь­ютер не мо­гу. А ко­пей­ки свои се­бе ос­тавь.

Бра­тец аж про­си­ял. Вих­рем сбе­гал в ком­на­ту, сто­ит уже со сво­ей бу­маж­кой и со­пит под ухом.

- На, - я быс­тро на­писал па­роль, чувс­твуя се­бя бла­годе­телем. – Поль­зуй­ся.

Блин, вы бы ви­дели его мор­дашку. Счас­тли­вая, вес­нушча­тая, глаз­ки го­рят, ка­жет­ся, что ещё боль­ше по­зеле­нели. Кста­ти, они у не­го то­же не сов­сем пра­виль­ные. Вро­де как раз­ноцвет­ны­ми счи­та­ют­ся. Воз­ле зрач­ков зе­лень, а по кра­ям ра­дуж­ки се­рые. Вот та­кие мы у на­шей ма­мы неп­ра­виль­ные.