Страница 53 из 59
Вера
Алексей ушел, а Антонина зазвала гостью на кухню и, не слушая возражений, усадила за стол - пить чай с теплыми бутербродами.
- А что вы в чай добавляете? - спросила Вера, с удовольствием отхлебывая ароматную жидкость из большой чашки.
- Конкретно в этой заварке мелисса и немного липового цвета, - ответила Тоня. - Я вообще люблю разные душистые травки добавлять в чай. И имбирь. Вам нравится имбирь?
- Нравится. Моя мама простуду лечит исключительно зеленым чаем с имбирем, - отозвалась Вера, чувствуя, что совсем разомлела после сытного перекуса.
Она зевнула, прикрывая рот.
- А знаете, Тоня, оказывается, мы с вашим братом какое-то время в одну школу ходили, - сказала она. - ЧуднО как-то всё.
Тоня удивленно вскинула брови и пристально посмотрела на свою новую знакомую.
- ЧуднО, - согласилась она. - Я и сама до сих пор не могу отмахнуться от дежа-вю, что где-то вас видела. И знаете, Вер, на фоне всего этого, уже никак нельзя считать, что вы незнакомка. Так или иначе, но получается, что вы знакомы почти со всеми членами нашей семьи.
Женщины обменялись взглядами и синхронно хихикнули. И если какое-то напряжение еще и витало в воздухе, то сейчас оно окончательно испарилось.
- А кстати, как вы с нынешним-то Алешкой познакомились? - спросила Антонина.
- Да мы, в общем-то, и не знакомились. Просто раз-другой пересекались по необходимости, - Вера откинулась на спинку стула, чувствуя приятную истому в уставшем теле. - Мы дачу достраиваем. Процесс затянулся из-за сложности найти приличных специалистов и толкового, порядочного подрядчика. Как-то в разговоре с Антоном Геннадьевичем мой муж, Стас, обмолвился об этом и...
- Погодите, ваш муж тоже Антона знает? - Тоня замерла, не донеся чашку до рта.
- Ну, в общем, да. Знает. Случайно познакомились на мероприятии в НИИ.
Вера кратко описала их встречу.
- Так вот, завязался разговор о всяких делах житейских. Стас упомянул о даче, и Антон Геннадьевич предложил знакомого подрядчика.
- Валерича? - усмехнулась Антонина.
- Да-да, его. Вот он уже посоветовал обратиться в кузнечную мастерскую. Там мы Алексея и встретили. Он нам качели делал.
- Понравились?
- Что?
- Качели понравились?
- Да, впечатлили, - отозвалась Вера. И, заметив, что Антонина смотрит на нее с интересом, добавила: - Я видела, как он наброски делает. Очень здорово рисует.
- Да, Лешка на все руки мастер, - согласилась Тоня. Вере показалось, что сказано это было с долей сожаления. – Еще умеет с деревом работать, мебель отличную изготавливает.
На волне разговора очень захотелось спросить, как получилось, что врач вдруг стал кузнецом, но Вера посчитала, что не имеет права задавать такие вопросы.
- Вер, вы сказали, что учились с Лешкой в одной школе, - Антонина завела за ухо блестящую прядь волос. Не глядя, на свою гостью, отломила кусочек кекса, и аккуратно держала в изящных пальцах, не торопясь отправлять в рот.
- Да. По его словам, он окончил школу в девяносто четвертом, а я тогда была в третьем классе. И я не помню, чтобы мы встречались.
Антонина задумчиво посмотрела поверх головы Веры, словно что-то прикидывая. Возникшая пауза заставила Веру насторожиться, замереть в непонятном ожидании.
- Послушайте, как-то раз мои братья привели ко мне зареванную девочку в рваной и грязной шубке, - сказала Тоня. - Девочке тогда было лет девять, если я правильно помню. И произошло это примерно в то время, о котором мы говорим.
Вера почувствовала, как ее губы сами собой растягиваются в улыбке.
- Кажется, никто из нас с ума не сошел, - сказала она. - Той зареванной девчонкой была я, а тот случай - одним из самых ярких воспоминаний детства.
Женщины какое-то время смотрели друг на друга, а потом дружно рассмеялись.
- Честное слово, я чуть мигрень не заработала, вспоминая, где могла вас видеть, - призналась Тоня. - Искала связь в настоящем времени, и кто мог подумать, что заглядывать надо было в прошлое. В вас, Верочка, многое сохранилось от той большеглазой крошки, которую я хорошо запомнила. Вот чувствую, на кого-то вы ужасно похожи, но это сходство все ускользало. И в голову не пришло искать связь между той малышкой из прошлого и вами нынешней. Кстати, как тогда дома, всё обошлось? Родители не ругали за шубку?
- Никто ничего не заметил, - улыбнулась Вера. - Вы, как волшебница, зашили все так, что и следов не осталось.
Случайностей не бывает. Все без исключения события, звено за звеном, умеют складываться в единую цепь, которая одним концом цепляется в неясном прошлом, а другим тянется в еще более туманное будущее.
После чаепития и разговора Вера, невзирая на протест хозяйки, помогла прибраться на кухне. Потом Тоня настояла, чтобы ее гостья непременно отдохнула.
- Лешка велел за вами приглядывать. Сказал, что нужно отлеживаться, осторожно двигаться, не перенапрягаться. И лучшее средство восстановления - это сон. Так что идите, Верочка, и отдыхайте. Позвольте себе немного побыть "овощем", хотя бы до завтра.
"Овощем" быть не хотелось, но прилечь и подремать очень даже требовалось, и Вера не стала возражать.
- Вер, - окликнула ее Антонина, - после всего, что выяснилось, можно считать, что мы с вами знакомы очень и очень давно. Так что отбросьте всякие сомнения, не смущайтесь, чувствуйте себя, как дома и обращайтесь, если что-то понадобится.
…Сон в желто-белой комнате после всех переживаний был крепким и целительным. Отдохнув за пару часов, Вера почувствовала себя вполне бодрой и способной здраво соображать. Созвонившись с мамой, узнала, что Стас объявлялся, пообщался с сыном, но вопросов о жене не задавал. И вообще никак и ничем не дал понять, что у них с Верой что-то произошло. Это выглядело странным и вызвало новую тревогу.
Стас либо встал в позу глубоко оскорбленного супруга, ожидая от Веры первого шага, либо намеренно добивался того, чтобы она начала еще больше беспокоиться и томиться неизвестностью. Знает, что жене свойственно теряться в некоторых ситуациях, и в состоянии полной разобранности она становится покладистой и её можно буквально "брать тепленькой".
Чтобы не просиживать зря и не дать треволнению окончательно выбить из хрупкого равновесия, Вера решила заняться недоделанными переводами. Она попросила у Антонины разрешения воспользоваться ноутбуком и расположилась за письменным столом в отведенной ей комнате. Заглянув на почту, обнаружила послание от Антона Геннадьевича с текстом письма, нуждающегося в переводе, который выполнила и отослала немедленно. Затем занялась своими текстами.
Погруженной в работу её и застал звонок Прокофьева.
- Вы как? В порядке? - голос Антона Геннадьевича не похож на тот, каким он общался с ней обычно.
Он говорил осторожней, тише и мягче. И Вера не уверена, что ей это понравилось.
- Все хорошо. Спасибо вам.
- А вам моя сердечная благодарность за письмо. Очень выручили.
- Вот уж мелочи!
- Вот уж нет! - со смешком парировал Прокофьев. - Этой, как вы выражаетесь, "мелочью", мы сделали первый шаг к весьма перспективному сотрудничеству. Многомиллионный контракт вырисовывается, Верочка.
- Ой...
- Вот вам и "ой". - И без перехода: - Вера, как вы смотрите на то, чтобы завтра выпить кофе?
- С удовольствием, но... Завтра мне уже придется выйти из подполья и вплотную заняться собственной жизнью. Сын, родители, работа.
- Понимаю. Но вы уверены, что где-то среди всего важного и неотложного не найдется места чашечке кофе?
Тон Прокофьева, и без того сдержанный, словно еще обесцветился после ее отказа.
- Я... не знаю, - вздохнула Вера. - Не знаю, чему в моей жизни найдется место завтра, - честно призналась она.
- Как бы там ни было - все образуется. И я не утешаю, так и будет. Верите? - мягко, но уверенно сказал профессор.
- Верю. Имя обязывает.
- Точно подмечено. И все же жаль. Могла бы сложиться приятная традиция начинать день с чашки Бразильского шоколада.
Вместо ответа Вера вздохнула.
Обезболивающий укол еще действовал, а, может быть, тело и душа сами по себе болеть стали меньше, но физический дискомфорт и волнение сменила наплывающая волнами апатия. Вера сидела на стуле за письменным столом в светлой девичьей комнате и с безразличием наблюдала в окно, как угасает сегодняшний день, и постепенно надвигается вечер. Завтра уже не пугало, хотя и возникал вопрос - какова будет плата за все сегодняшние поступки и принятые решения. И как быть, если всё очевидней становится, что сама она не готова ничего предложить новому дню?
- Антон Геннадьевич, спасибо вам всем огромное, - проговорила Вера. - Вы все чудесные люди и очень мне помогли.
- Да ну бросьте, Верочка. Не за что благодарить. Все так, как и должно быть, никаких чудес, - отозвался Прокофьев.
- Вот уж не соглашусь. Чудо состоит в том, что все вы случились... удивительно своевременно. И вы, и Тоня. И Алексей.
- Кто, простите? Алексей?! - голос Антона Геннадьевича загудел, как басовая струна.
- Да. Тоня сказала, он её двоюродный брат... - Вера растерялась от неожиданно резкой смены тональности. - Я не знаю, кто он вам. Племянник? Так получилось, что мне...
- Эм... Да, конечно. Понятно, - слова теперь раздавались отрывисто и, казалось, Прокофьев внезапно отвлекся и больше ее не слушает. - Извините, Верочка. Не буду вам докучать. До свидания. Отдыхайте.
Она едва успела оторопело проговорить "Всего доброго", как разговор прервался.