Страница 44 из 59
***
Антон и Вера
- Где ваша машина? - коротко спросил Антон Геннадьевич.
Вера указала на припаркованную у обочины "шкоду".
- Ключи давайте, - он пошевелил пальцами в нетерпеливом, требовательном жесте.
Вера послушно, без вопросов, достала ключи и отдала их Прокофьеву.
- С мужем вели разговор? - спросил Антон Геннадьевич, когда усадил девушку на пассажирское сиденье, а сам сел за руль.
Только убедившись, что от кафе они отъехали на солидное расстояние, Вера смогла ответить на вопрос.
- С мужем. Он каким-то образом узнал, где я нахожусь. Хотел приехать, - она посмотрела на своего спутника, на крупные, красивые руки, лежащие на руле. На пальце правой руки поблескивали мелкие камушки необычного массивного кольца - "штрих-кода". - Во мне что, вживленный чип, как у собаки? Как такое возможно?
- Вполне возможно. И ничего тут удивительного нет, - отозвался Антон Геннадьевич, не отрывая взгляда от дороги, пока встраивался в поток машин на одной из центральных улиц. - Об услуге мобильных операторов, позволяющих отследить местоположение абонента, что-нибудь слышали?
- Да. Но... - Вера начала говорить и осеклась.
Но там нужно согласие абонента, местопребывание которого может быть отслежено. А она таких согласий не давала. Будто услышав ее мысли, Антон Геннадьевич продолжил:
- Дело могло обстоять так. Муж сделал запрос на отслеживание вашего номера. После чего оператор должен запросить согласия у вас, - Прокофьев повернулся к девушке. - Вы, кстати, телефон свой отключите лучше.
- Уже. И вытащила аккумулятор.
- Хорошо, - отозвался профессор и продолжил. - Так вот потом достаточно воспользоваться вашим телефоном, чтобы подтвердить якобы ваше согласие. И, собственно, все. Это один из вариантов.
Они проехали "лежачего полицейского", машину несильно подбросило, и этого оказалось достаточно, чтобы Вера охнула и прижала под грудью обе руки. Спохватившись, она испуганно покосилась на своего спутника, и поняла, что от его внимания ничего не укрылось.
- Вера, у вас что-то болит? - резко спросил он. Увидев ее мгновенное сжавшиеся губы и сердитый взгляд, добавил спокойно и мягко, - не надо подробностей, дорогая, я не собираюсь на вас давить. Просто скажите - вы плохо себя чувствуете?
- Да, неважно себя чувствую, голова болит, - голос прозвучал без выражения и почти без интонации, - но это и не странно после... всего. А куда мы едем?
- Едем к моей родственнице. Я говорил вам про нее, если помните. Моя племянница, Антонина.
- И зачем мы туда едем? А как же ваша машина? Она осталась у кафе, а вам ведь на работу.
- На работу успею, там у меня сегодня ничего не горит. Одна рутина. Машину уже попросил дочь забрать, - невозмутимо разъяснил Прокофьев.
- Антон Геннадьевич, просто добросьте меня до гостиницы. Зачем нам к вашей племяннице? - она не смотрела на него, сердито хмурилась, а слова срывались с губ торопливо, с раздражением.
- Антонина, умница и красавица, - он словно "зубы заговаривал" - спокойно, размеренно, невозмутимо. - Живет одна в трехкомнатной квартире. Сама себе хозяйка. Она директор ателье в крупном торговом центре, сегодня у нее выходной. Я позвонил ей, сказал про вас...
- Что сказали?! Кто вас просил что-то обо мне говорить?! - она резко повернула к нему голову. Волосы цвета гречишного меда взметнулись, упали на лицо. - Сами понимаете, что напираете безбожно. Так научитесь соблюдать меру!
Девушка похожа сейчас на разгневанную и взъерошенную маленькую фею. Милое, совсем юное, чистое лицо и сердитые глаза.
Антон едва сдержал улыбку, наблюдая искристый гнев Веры. Правильно, пусть лучше злится, чем раскисает и паникует.
- Сказал, что привезу хорошую знакомую, у которой возникли обстоятельства, требующие залечь на дно на пару дней, - напрямую выдал профессор. - Одна комната в ее квартире в полном вашем распоряжении на столько, на сколько вам потребуется.
- Ничего не потребуется! Нет и еще раз нет! Я не могу...
- Можете, - отрезал он, не дав Вере договорить. - Не возражайте. Не спорьте. Я сейчас не напираю, просто объясню преимущества. Выслушаете?
- А куда мне деваться? - буркнула Вера.
- Отлично, - кивнул Прокофьев. - Вы же сейчас в отель рветесь? А что, если то время, что вам нужно, чтобы прийти в себя и подумать, вы проведете не в отеле. Где вас, кстати, не так уж трудно отыскать. Воспользуетесь гостеприимством хорошего, тактичного, но совершенно незнакомого человека, который не полезет с расспросами, не станет поучать, любопытствовать, допытываться. Как случайный попутчик, которому не надо ничего объяснять, и который не будет заглядывать вам в глаза в тревоге. Но выслушает и поговорит, если у вас возникнет желание пообщаться. А не возникнет и не надо - просто отсидитесь в комнате, безвылазно и уединенно. Отоспитесь, подумаете, примите решение. Вы никого не стесните, никому не будете мешать и вам никто не помешает. Это называется - воз-мож-ность. Ею пользоваться надо, а не начинать смаковать набившие оскомину условности. "Ах, как же так, поехать к совершенно незнакомым людям! Я не могу. Это неловко, неудобно", - проговорил он высоким манерным голосом.
Вера застыла, с неподдельным интересом наблюдая, как вдруг разошелся профессор.
- И так далее и тому подобная чушь, - заключил Антон уже своим собственным низким голосом со сдержанной интонацией. Повернулся, посмотрел на изумленную девушку и не удержался от смеха. - Но все это в том случае, если вы не решили прямо сейчас встретиться с мужем и обсудить ваши... разногласия, - добавил он, снова становясь абсолютно серьезным.
- Нет, встречаться с ним сейчас я не буду, - решительно отозвалась Вера.
Антон Геннадьевич кивнул.
- Ну, что, убедил я вас? - спросил он.
- Пожалуй. Напор ваш убедил.
- Ну, и ладно. - Прокофьев выглядел довольным. - Важен результат. Кстати, вам бы нужна новая сим-карта. Ну, если вы не хотите, чтобы...
- Да. В самом деле, нужна, - согласилась девушка.
- Сейчас по пути заедем и все купим. А где ваш ребенок сейчас?
- У моих родителей, - тихо ответила девушка. - И останется у них до моего отпуска. Садик ушел на летние каникулы.
- Что ж, ребенок пристроен, уже легче, - удовлетворенно отметил Антон Геннадьевич. - И все прочее наладится. Знаете, Верочка, иногда нужно позволять себе подходить к ситуации нестандартно. К любой ситуации. Там, где из вас жмут слезы, попробуйте смеяться. А где вас веселят без удержу, поплачьте. Сейчас вам неприятно, хочется покоя и уединения. И вы их получите, поверьте. Но, может быть, не совсем так, как ожидаете.
Вера слушала, и отчетливей понимала, что идея провести какое-то время в обществе незнакомых людей кажется разумной и даже привлекательной. Она не знает эту Антонину, Антонина не знает ее. Значит и сочувствующих взглядов, смешанных с болезненным любопытством не будет. А если и будет, то мнение незнакомого человека не играет для нее той важной роли, которую всегда играло мнение родных и близких знакомых. Это действительно возможность - отстраниться от ситуации, взглянуть со стороны, оказавшись в незнакомой обстановке, где нет привычных сдерживающих факторов. И где ни от кого ничего не ждешь, а значит, не будешь разочарована.