Страница 4 из 59
Глава 1
Москва, 1994 года
Звонок на урок прозвенел пятнадцать минут назад.
Отсидевшись в туалете на этаже, где располагался спортивный зал, Алексей и Егор кубарем скатились по лестнице и бесшумно пронеслись через погруженное в тишину фойе к раздевалке.
Лихорадочно сдернули с вешалок куртки, одевались на ходу и поглядывали, как бы из кабинета в торце правого крыла этажа не вылезла вечно злющая завуч или откуда-нибудь не выплыл директор, решивший дозором обойти свои владения.
Георгий запутался в рукавах, чертыхаясь, остановился.
-Давай, Гаря, линяем быстрее,- поторапливал брата Алексей. – Хватай барахло, на улице разберешься.
- Постой, ты ничего не слышишь? - замер Егор.
- В смысле?
- Звук какой-то, будто мышь пищит.
- Не слышу ничего, пошли уже, - отмахнулся Алексей. - Двинули скорее, а то спалимся.
- Погоди, - повторил Егор, прислушиваясь.
В самом деле, в тишине отчетливо раздавался тоненький звук, похожий на страдальческий писк мыши, угодившей в мышеловку. Звук то прерывался, то снова зудел на высокой ноте.
Георгий наклонился, потом присел на корточки, заглядывая под ряды развешенной одежды. Пригнувшись, ловко поднырнул под ворохом тряпок и исчез из поля зрения. Откуда-то раздался его тихий голос. Алексей выругался и полез за братом.
Гера сидел на корточках возле кучки каких-то одежек, из недр которых и доносился звук, напоминавший приглушенный комариный писк.
- Ты чего ревешь? - тихо спрашивал Егор "кучку".
В ответ писк стих, а через пару секунд возобновился, перемежаясь теперь приглушенными всхлипами и бульканьем.
Егор ухватил рукой за тряпки, осторожно потянул.
Из вороха показалось зареванное, покрытое красными пятнами и залитое слезами детское лицо.
Глазастая девчонка лет семи сидела на полу, забившись в темный угол, ближе к стене. Она всхлипывала, содрогаясь всем маленьким телом, и судорожно прижимала к себе какую-то одежду. На голову криво нахлобучена белая меховая шапочка, из-под которой на Егора смотрят наполненные слезами большущие карие глаза. Круглая мордашка, курносый покрасневший нос, в уголках обиженно оттопыренных губ вздулись пузыри.
Алексей брезгливо скривился, тронул брата за плечо.
- Пошли, братан. Оставь малявку. Двойку, небось, получила, вот и ревет.
От его слов девчонка снова заскулила, пряча лицо в одежку, которую держала в охапке. У ее ног, обутых в не застегнутые сапожки, стоял ранец, рядом валялся мешок со сменной обувью.
Брат коротко оглянулся на Алексея через плечо и бросил:
- Сейчас, погоди.
Он снова протянул руку к малышке и осторожно поправил на ней съехавшую шапку. Девчонка приподняла мордашку, глядя на Егора одним глазом.
- Слышь, мелочь. Кончай реветь! Говори, что случилось, - не выдержал Алексей.
- Шу...шу...шуууубаааа... - тоненько протянула девочка. - Шуууба...новая...
- Какая, блин, шуба? "С вешалки упала"... - прокомментировал он.
- Не упаааала...Сорваааааали...- подхватила малышка. - На полуууу... Грязная вся... рваная... Она же новаяаааа...
- Слышь, малая, давай-ка потише! Сейчас на твой вой вся школа сбежится, - шикнул на неё Алексей, понижая голос до сердитого шепота. - И ты вообще чего, из-за тряпки так убиваешься?! Вот дуреха.
- Лех, момент... - начал, было, Егор.
Алексей будто и не слышал брата. Устрашающе надвинулся, навис, как туча.
- Кончай реветь, одевайся и шуруй домой, - раздраженно шипел он. - Дома мамка все зашьет и почистит. У тебя, небось, уже и уроки давно закончились, а ты тут сидишь, соплями пол поливаешь из-за ерунды. Хватай свои шмотки и дуй отсюда поживей!
Малышка замерла, приоткрыв рот и глядя на Алексея большими испуганными глазищами. И в финале его тирады разразилась новой порцией судорожных рыданий, приглушенных многострадальной шубой, в которую девчонка снова уткнула залитое слезами лицо. Шапка свалилась, и перед глазами братьев предстала круглая голова с двумя хвостиками, перетянутыми ядовито-зелеными резинками, на которых в качестве украшений крепились по три пластиковых орешка в чашечках из листиков. Цвет волос тепло коричневый, как гречишный мед.
- Не могуууу домоооой, - ныла девчонка. - шубааааа - подарок....
- Слушай, а может Зинаиду Михалну попросить, пускай зашьет? - обратился к брату Егор.
- Я просилааааааа, - жалобно пропищала девочка, - она сказала... сказала... не исправить ничего...слишком много зашивать. Подкладка... и рукав...И все грязноеееее....
- Вот грымза вредная, - в сердцах обронил Алексей в адрес их школьного завхоза..
Егор больше не стал слушать ни брата, ни девчонку. Он деловито выпрямился, уверенным движением поднял малышку, подхватив ее под локотки. Подобрал с пола шапку, отряхнул об колено, нахлобучил на голову малышке и стал решительно натягивать на неё шубу.
- Да не дергайся ты, - спокойно, но строго сказал он девчонке, пытавшейся увернуться от его рук. - Одевай свой тулуп, застегивай обувку и пошли.
- К-куда пошли? - всхлипывая, проговорила малышка, послушно просовывая руки в рукава шубки.
- Куда скажешь, мы тебя туда и проводим. Что толку здесь сидеть и реветь на всю раздевалку. Выйдем на улицу, там и разберемся.
Алексей пробурчал что-то невнятное и явно недоброе в адрес брата, не вовремя записавшегося в добровольные няньки. Вот так было всегда - то кошку подберет и носится с ней, пристраивая в добрые руки. Теперь вот малявка эта... Сердобольный, блин, братец.
Юноша резко вдохнул сквозь зубы, гася раздражение, и быстро подхватил с пола разбросанный девчоночий скарб.
Они втроем вышли из дверей и, стараясь не маячить под окнами, спешно двинулись с территории школы.