Кому верить?

Посевная уже началась, рассчитывать полностью на урожай глупо, да и не было никогда на этих землях излишка. Придётся срочно восстанавливать сахарный заводик, производство фарфора, хотя по нынешним временам, кому нужны изысканные чашки, расписные тарелки, когда за столом не у всех хлеб на столе. А ещё надо восстанавливать особняк, хоть и не ломали здесь ничего специально, но сказалось отсутствие хозяйской руки в течении нескольких лет подряд.

Как только уехал поверенный, так Ксения окунулась в дела. Послала весть своим горцам о том, что дому требуется охрана. Поговорила с теми северянами, что закончили службу и осели на её землях. Они очень удивились, что хозяйкой вновь стала прежняя леди, но рассудив, что раз у неё хватило упорства и сил, пусть и по-женски, но добиться своего добра обратно, то почему бы и не служить у неё.

С Олафом она расплатилась и удивилась, когда он спросил разрешения поселиться здесь через пару лет, как только закончится его служба. Возражений с её стороны не последовало. Мужчина он приличный, выдержанный, хозяйственный, почему бы и нет.

— Александр, бери схемы нашего сахарного производства, отправляйся на гору и начинай восстановление завода. Всех, кто там работал, ты знаешь, прислушивайся к Никифору, спрашивай, почему он так советует, а не иначе, учись быть хозяином.

Мальчик кивнул, хотя вид у него был растерянный.

— Алексей, тоже поедешь на гору, найдёшь старшего мастера на фабрике фарфора, скажешь ему, чтобы восстанавливал производство и переходишь в его подчинение. Сначала помогай по мелочам, как освоишься, будешь художником.

— А почему Алекса хозяином, а я в подчинение? − обиженно вскрикнул младший.

— Александр будет учиться быть управленцем, ему на плечи падает большая ответственность за наше будущее. Ты готов отвечать за нас всех?

Алёшка молчал насупившись.

— Научись сначала подчиняться, как взрослый, а потом права качай, − жёстко осадила младшего сына Ксения.

Она планировала его тоже учить управлять хозяйством, но слишком он художник, а не управленец, хотя ей, творческой личности, тоже пришлось наступать на горло своим талантам и браться за то, к чему душа не лежит.

Встретив Лукиана, Антония и других горцев, Ксения даже расплакалась, чувствуя, как уходит напряжение, и оттого, что ей есть отныне на кого положиться. Дел в имении намного больше, чем было на горе, и леди, разделив обязанности мужчин, прекратила давнее соперничество между ними. Воины, которые были с маркизом Орисом и попали на гору раненными, вернулись к своей службе в особняк. Кое-кто из оставшихся северян, не пожелавших работать на поле, включился в небольшой графский гарнизон. Их дело было следить, чтобы в доверенных им землям не случалось разбоя, присматривать за дорогами, за безопасностью особняка, предотвращать конфликты между жителями селений, ну и в самый разгар страды они по традиции выходили на пару недель работать в поле.

Ксения тоже не осталась без дел. Помимо того, что по мере сил она следила за восстановлением главных кормильцев её хозяйства: сахаропроизводства и фарфора, она, как заправский сантехник, бегала по подвалам и устраняла неисправности, гремя инструментами. Элементарное незнание или небрежение забило воздуховоды в хранилище, где-то оказались разбиты окошки, и попадающая влага взрастила плесень. Систему отопления тоже не проверили после зимы, а оставили всё как есть, и это продолжалось уже не один год. Так и носилась она, занятая с утра до вечера. Каждое дело, даже маленькое, отнимало время, но усердие вскоре начало давать свои результаты.

Господин Фидель внимательно отслеживал состояние здоровья графини. Он же намекнул, что нынче по титулу она маркиза, но Ксения только рукой отмахнулась. Куда уж ей лезть отстаивать ещё права маркизы. Жива, дети рядом, дом есть, и ладно.

На землях Орисов этим летом все выкладывались, не жалея себя. Крестьяне знали, что беззакония больше не будет, сверх положенного никто у них ничего не возьмёт. Рабочие, восстанавливающие свои производственные места, тоже трудились на износ, понимая, что это их шанс не быть нахлебниками и не торчать больше попой кверху в огородах.

Сыновья Ксении очень быстро взрослели, обретя настоящее дело, особенно Александр. Ему исполнилось десять лет и, несмотря на то, что начальник он пока был номинальный, к нему относились с уважением, как к лорду, будущему хозяину. Немало этому способствовало отношение к мальчику Вита.

Паренёк прибыл в их имение спустя месяц, исхудавший, с каким-то отчаянием в глазах, и больше от старшего сына не отходил ни на шаг. Ксения чувствовала себя виноватой, но ведь она не могла предполагать, что для её семьи, сполна хлебнувшей унижения, в принципе всё сложится неплохо. Она, убегая из деревни, исходила из крайнего неблагоприятного варианта, в котором Вит свою прежнюю жизнь мог назвать стабильной.

Потихоньку прибрежного мальчика Ксения стала воспринимать как своего воспитанника. Во всяком случае, ему на равных доставалось обеспечение в одежде, в образовании, в раздаче обязанностей, материнских поцелуев и подзатыльников.

Алёшку же орисцы просто любили за отходчивый нрав, за лёгкость в характере, за яркий талант живописца. Если его не было на фабрике, то он мог оказаться где угодно со своим ящиком художника. В лесу, спешно зарисовывающим мелкую птичку; на горе, пытающимся уловить закат или рассвет; во дворе любого крестьянина, отражающим простоту быта, или в огороде, тщательно выписывающим прожорливую гусеницу.

Осенью Ксения едва управилась с налогами, выскребя всё, что у неё было, включая последние драгоценности, очень надеясь на будущие доходы вновь заработавших производств. Время летело, животик у неё подрастал, а к зиме она перестала ощущать неблагоприятное влияние плода, и беспрестанное внимание лекаря ей было больше ни к чему.

Со временем в доме появились мужчины, соображавшие в водопроводе, в устройстве котельной и хранилища, и леди теперь могла только давать указания, а не лезть сама исправлять требующее ремонта. Вернулись женщины-служанки, и в новый год они вместе с хозяйкой устроили грандиозный праздник для всех, как бывало раньше. Угощения, танцы, песни, хороводы, снова танцы, музыка в исполнении леди и ею же придуманные песни, как соло, так и для всех. Мир вернулся на маленький кусочек бывшего Метрополиса, и это нравилось всем, даже прижившимся северянам.