Кровь и зола

1372 год по Летоисчислению Долин – год Дикой Магии.

Высокая Жатва – праздник урожая, отдельная дата между месяцами Элейнт и Марпенот (примерно 3-е октября).

Знание: В начале этого года из плана Тени вернулся прятавшийся там тысячи лет город Мрака, наследие давно павшей империи Нетерил, и его повелители, зловещие архимаги Теневого Плетения. После бесчисленных кровопролитных стычек установлен хрупкий баланс сил, но тени навсегда стали частью Фаэруна.

Набат.

Захлёбывающийся, отчаянный звук колокола, пытающийся прорваться сквозь пелену сна. В дымке забытья Рейтеру чудились какие-то громкие хлопки, барабанный перестук и быстро обрывающиеся человеческие крики. Он изо всех сил пытался заставить себя очнуться, но у него никак это не выходило. Сон вокруг наполнился вспышками яркого света, рёвом пламени и едким запахом горящего торфа. Он хотел бежать куда-то со всех ног, но не мог стронуться с места. Тело словно было накрепко связано, а рядом с ним, смутно ощущал парень, было чьё-то знакомое, тёплое присутствие, которое часто сопровождало его в разных снах.

Грудь пронзила пылающая боль, и мальчик ощутил, будто осколок льда входит в его тело.

Мгновенно распахнув веки, он упёрся шеей в холодное острое лезвие.

– Заставь их уйти!!!

Глаза сосредоточились на окружающей непроглядной темноте, и из мрака показались чёрно-серые грани знакомых предметов его комнаты. Горящее как солнце ярко-жёлтое пятно в облике человека прижимало руку с мечом к его горлу, оглашая комнату громким прерывистым дыханием.

– Ты с ума сошёл…

– Нет!!! Не говори ничего! – прервал его истеричный, срывающийся юношеский голос. Кое-как Рейтер смог опознать в этом голосе всегда спокойного, холодного Бивила Старлинга. – Просто заставь их уйти! Я клянусь, я сейчас убью тебя, так что они точно ничего не получат!

Сквозь окно, выходящее на сторону бескрайних топей, ничего нельзя было разглядеть, но забивающий нос запах гари, далёкие неразборчивые крики и звон металла всё и так ему сказали. Рейтер чувствовал, как капли крови стекают вбок по его шее, прижатой к кровати обжигающе холодным клинком.

– Бивил. Ты не в своём уме, – попытался выговорить он, пока меч всё с большей силой давил на его горло. – Кто бы ни атаковал Гавань, я тут не при чём. Я никому не нужен за пределами этой деревни.

– Перестань заговаривать мне зубы! – завопил юноша, вырываясь в тусклый луч света, падающий из окна. Его глаза горели безумием и страхом. – Там целая орда дуэргаров, а все знают, что это наёмники из Подземья, которых дроу пускают как мясо перед своими войсками! Они пришли за тобой, слышишь, но я сорвал их план! Я добрался до тебя первым, и теперь они ни за что тебя не получат!

– Да ведь дроу ненавидят таких, как я, идиот! – посмел чуть повысить голос Рейтер, каждую секунду опасаясь, что тяжёлый меч перекроет ему дыхание. Говоря с сумасшедшими, нельзя проявлять гнев, но иначе задыхающийся в атмосфере своего первого настоящего сражения Бивил его просто не услышал бы. – Они называют таких, как я, иблит, то, что выходит сзади у скота! Любой дроу прирежет меня в ту же секунду, как увидит!

Бивил зарычал от бешенства, схватил товарища за короткие светло-серебристые волосы и вытащил его из постели, волоча за собой и ни на секунду не отпуская лезвия от его горла. Георг специально упомянул дуэргаров, когда рассказывал о возможных опасностях для деревни. Они вместе с гоблинами и драйдерами, ужасными людьми-пауками, были практически визитной карточкой нашествия дроу. Георг ясно дал понять, что нужно делать, как только в Западной Гавани появятся эти бандиты!

– Бивил, подожди! Ради Мистры, перестань, пожалуйста! Зачем ты так ужасно с ним…

– В сторону, Ферн! – заорал юноша так, что с потолка посыпалась пыль и труха. – Или я точно посчитаю, что ты с ними в сговоре! Ты только хуже себе делаешь!

Девушка попыталась подойти к нему поближе, всего на шаг, и приоткрыла рот, чтобы что-то сказать. Бивил на секунду выпустил волосы своего заложника, чтобы кулаком в кольчужной перчатке отбросить её в сторону, и Рейтер даже не успел ничего предпринять за это мгновение. Только смотрел, как с глухим звуком впечатавшаяся в стену Эми медленно сползает вниз, беззвучно глотая воздух. От ярости мальчишка вновь попытался выкрутиться из хватки воина, наступить ему на ногу или пнуть, но холодная сталь тут же ещё глубже врезалась ему в горло. Задыхаясь, он смотрел на Эми, на мельтешащие по ней отсветы быстро гаснущего на полу факела.

Она всё ещё была в том самом праздничном платье, которое тайком по ночам ткала последние несколько месяцев. С исколотыми грубой иглой пальцами, мешками под глазами и хитрой улыбкой, появлявшейся на её лице всякий раз, когда Рейтер спрашивал девушку, чем это она занимается по ночам в тиши. Простое ивовое полотно превращалось под её руками в струящийся мягкими волнами, лоснящийся шёлк. Вышитый красной нитью кружевной рисунок увлекал за собой глаза, заставляя без конца следовать за его завитками и лепестками распускающихся цветов. Оборки прихватывали ткань в самых нужных местах, сжимая осиную талию и позволяя платью свободно трепетать на плечах. На фоне обыкновенных домотканых сарафанов деревенских девиц и даже нескольких выделяющихся из толпы приезжих модниц Эми смотрелась в нём павой среди гадких утят.