Страница 40 из 73
Но вот он сидел на стуле в своей лаборатории — не на том булыжнике, где мы познакомились, а у себя дома, они звали этот мир Уллой. Сутулый, с поникшими плечами. Сложил руки на коленях и смотрит на них невидящим взглядом. Сияние ещё было в нём, я чувствовала, но оно словно подёрнулось плотным слоем серого пепла. Что случилось? Что я пропустила? Я-Туа не знал. Он просто смотрел. Кто-то ещё здесь, рядом. Крадётся по внешней стене. Бесшумно распахнулось окно и другая маленькая звёздочка, похожая на Рейна, забралась внутрь. Тревожная, и тоже будто испуганно пригасшая.
— Рейн, — торопливо зашептал этот другой многолик. — Брат!
Рейн медленно, словно нехотя оторвал взгляд от ладоней и посмотрел на пришельца. Я-Марина с трудом узнала Кайле. Точнее, внешне это был Кайле, да, но мимика, манера двигаться — показались мне другими. Точно брат-близнец того Кайле, которого я-Марина знаю сейчас.
— Кайле… — медленно, будто только что проснулся, ответил Рейн.
— Послушай меня, Рейн, — продолжал тем временем Кайле. Он опустился перед Рейном на колени и схватил за плечи. Взгляд его был испуганный и умоляющий одновременно. — Я не убивал их. Ты должен поверить мне. Я не…
— Я верю тебе, — кивнул не давая ему продолжить Рейн. Голос его всё ещё был медленный и тягучий.
— Ты веришь мне? — Звёздочка-Кайле порскнул несколькими искорами. Надеждой.
— Конечно, — опять кивнул Рейн. — Ты мой брат. И кроме этого, даже если бы ты мог это сделать — зачем тебе?
Кайле облегчённо выдохнул и закрыл глаза. Он пытался справиться с обуревающими его чувствами. Выходило плохо.
— И другие многлики тоже тебе поверят. Я знаю, ты их не убивал.
— Спасибо, брат, — прошептал Кайле. Он ткнулся головой в грудь Рейна, и какое-то время они так сидели. Молча и не шевелясь. Наконец, Кайле собрался с силами:
— Я сдамся. Мы соберём доказательства и они…
— Нет, — Рейн отрицательно покачал головой.
— Что? — Кайле выглядел опешившим. — Почему? Я ведь…
— Они убьют тебя. Пока мы будем искать доказательства твоей невиновности — они убьют тебя.
— Но без суда они не посмеют… — Кайле выглядел растерянным.
Рейн печально улыбнулся и опять покачал головой:
— Маму они посмели… и папу. Никакой суд не понадобился. В заключении ты будешь беззащитен. Всем воинством мы не сможем оградить тебя от них. Тебе нельзя сдаваться.
— Но… что же делать? — Кайле растеряно отпрянул. Похоже, такие мысли не приходили ему в голову. Слишком взбудоражен, слишком испуган он был сейчас и не мог ясно думать. — Я не могу на Улле прятаться вечно: в конце концов меня найдут. Здесь нет места, куда бы Протекторат в итоге не добрался. Я знаю, о чём говорю, ведь я сам руковожу… руководил… — он запнулся.
— На Улле тебе нельзя оставаться, — согласно кивнул Рейн.
— Но я ведь не могу отсюда уйти — все врата… — Кайле потерянно замолчал.
— Туа, я знаю, что ты смотришь, — произнёс Рейн. Я-Туа никогда не могла понять как он меня определяет. Да мне, по правде говоря, это никогда и не было интересно — я воспринимала эту его особенность как должное (остальные звёздочки меня почти никогда не чувствовали, пока я не стану настолько плотной, что меня можно потрогать, разве что самые яркие настораживались в моём присутствии). Я сгустилась, изобразив фигуру в балахоне в видимом им диапазоне. Кайле едва заметно вздрогнул. Не будь я кршником — я бы этого не заметила. — Ты можешь отнести моего брата в безопасное место?
— Если тебя это порадует, — согласился я-Туа. — Только текущее значение «безопасного места» для меня слишком размыто. Уточни координаты.
Рейн произнёс длинную череду цифр: в своё время он рассказал мне как они обозначают пространство, так что эти цифры не казались мне полной ахинеей. Я-Туа представила этот мир: булыжник с кучей мелких ограниченных на ней. Покрытый их зданиями так плотно, что не видно поверхности. И, самое главное, с таким количеством врат, что Кайле мог незамеченным уйти в любую точку Вселенной. А мог и оставаться там целую бесконечность: в тамошнем водовороте жизни его бы никто не нашёл при всём желании. Хороший выбор.
— Я готов, — прошуршал я-Туа.
Рейн посмотрел на брата:
— Когда мы найдём виновных и оправдаем тебя — возвращайся.
— Ох, Рейн, — Кайле крепко обнял его, а Рейн обнял его в ответ. — А что же Улла?
— Я расскажу всё сестре. Не бойся, она поймёт.
— Но…
— Иди, у тебя не так уж и много времени.
Кайле ещё раз крепко обнял брата, встал, и подошёл ко мне. Я протянула ему ладонь (все мелкие любят, когда я копирую их структуру тела, бесформенное их пугает):
— Возьми меня за руку.
Кайле послушно взялся. Его прикосновение приятно щекоталось. Но его брат мне нравился больше.
И мы прыгнули.
А потом я-Туа стояла на балконе и смотрела на изломанный горизонт Уллы рядом с Рейном. К нам подошёл ещё один многолик. Высокий и тонкий, как все альпы, но было в нём что-то неуловимо стремительное. Мне-Марине он показался жутким, хотя я-Туа не чувствовал в нём никакой опасности. Волосы странного зеленоватого оттенка делали его похожим на сильфа из наших земных мультфильмов. И очень шли к его изумрудным глазам.
— Твиннр, есть вести от Кайле? — Не поворачивая головы спросил Рейн.
— Нет, новостей нет, — отозвался названный Твиннром. Рейн тяжело вздохнул. Моя звёздочка. Он давно не веселился как мы тогда, на том пустом булыжнике. Дела Уллы полностью поглотили его, а времени на игры не осталось. Иногда ночами он сбегал ко мне, мы уходили куда-нибудь на пустынные вершины и долго смотрели на звёзды. В эти минуты он становился почти собой старым: ярким и пронзительным. Но потом что-то словно надламывалось, он тускнел, и мы возвращались обратно. Рейн очень ждал возвращения брата, но брат всё не возвращался. Я даже ходил обратно в тот мир, чтобы найти его, и во многие другие населённые миры, но нигде не обнаружил его следов. Кайле исчез, будто его и не было никогда.