Искра и Пламя

- Я принял решение, - наконец изрек директор, закончив раздумывать над тем, каким же образом мы искупим свою вину. Я затаила дыхания, невольно начав подготавливать себя к новой порции боли. - Шерин и Аделаида, вам я назначаю по семь ударов плетьми. - Грамс окинул нас насмешливым взглядом, как бы желая распознать в наших лицах мольбу или ужас. - Справедливость и устав превыше всего, но я применяю к вам мягкие меры. Тебе, Эльза, плетей не достанется, но ты вместе с ними так же будешь отбывать наказание в виде отработки в свободное время.

Грамс начал долго кашлять и в течении той минуты, что он давился воздухом,я от всего смерти надеялась, что он задохнется. Мне даже показалось, что Бовард разделял мои чаяния.

- Одна из задач Академии Форенхолл - научить вас труду, потому что ничего в нашей жизни не проходит даром, за все придется расплачиваться. - проговорил Грамс беспристрастным металлическим голосом, при этом почему-то большую часть времени сверля взглядом именно меня. Я снова чувствовала, что еще немного, и начну открыто протестовать. Но от этого необдуманного шага меня удерживал не так давно прочитанный устав, будь он трижды проклят. “Студенты вступающие в открытую перепалку с учителем, рьяно оспаривающие свою правоту, переча и не подчиняясь воле старшего, унижая его авторитет и достоинство, сажаются в карцер сроком до двух недель” - проплыли в голове строки, которые я, признаюсь, с некоторым трудом прочла на обшарпанных чуть пожелтевших страницах устава академии.

Терпение. Нужно терпеть.

- Наказание плетьми будет приведено в исполнение завтра на рассвете.

 

Я шла не чувствуя под собой ног и не видя ничего кроме гладкого, блестящего пола,не слыша звуков открывающихся дверей или собственных шагов.Я вошла в темную комнату, совсем забыв про моих спящих соседок, то и дело спотыкаясь и производя шум, но не замечая того совсем.

Сон заключил меня в свои объятия,обволакивая и забирая всю боль этого дня.Но сладкое забвение было недолгим.Я не желала просыпаться, а оттого скидывала с себя  большие руки Ханны, которые несмотря на всю свою силу, прикасались ко мне нежно, как бы не желая и вовсе будить.

- Ада, давай-ка…- Глаза у меня были сомкнуты, но я чувствовала, как мое измотанное тело приподнимают, пытаясь привести в чувства.

Ханне пришлось приложить немало усилий для того,чтобы я наконец очнулась. Я было потянулась за одеждой, потому что разгуливать в одной ночной рубашке мне, даже сонной, казалось неприличным, но Ханна нетерпеливо помотала головой.

- Нет, лучше пойти так.

Она, ведя меня из комнаты, держала меня под руку, следя за тем, как бы я не споткнулась и не натворила шуму. Никто из соседок еще не проснулся, да и гонга я не слышала, а значит, сейчас слишком рано для рассвета. Эта мысль была первой из тех, что забрели в голову после упоительного сна, и я поспешила задать свой вопрос старосте курса.

- Господин Грамс сказал, что лучше привести приговор в исполнение раньше, потому что… Ну, как бы мне так выразиться…- Ханна замешкалась и тут же поспешила сменить тему для разговора.-  Осторожно, тут ступеньки.

В темноте она видела определенно лучше чем я, поэтому ничего не оставалось кроме как довериться ее направляющей руке. Мы шли по коридорам, сворачивая и петляя, и я никак не могла понять, куда же мы идем. Факелы не горели нигде, кроме узкого прохода, к которому меня вели. Далее следовала стальная дверь. Ханна открыла ее и стала подталкивать меня вниз по винтовой лестнице, все еще придерживая за локоть.

За всю дорогу она ни разу не заговорила со мной сама, и мне оставалось только слушать тишину да какие-то редкие шорохи.

К концу нашего спуска по лестнице появился свет от факелов и стали различимы силуэты людей в комнате, похожей на тюремную камеру. Никто из присутствующих  не переговаривался, только их глаза с нетерпением уставились на меня. Двое коренастых мужчин, один из которых награжден шрамом через все лицо, и двое молодых людей, моих ровесников. Это были Шерин и, кажется, еще один староста нашего курса. Шерина тоже вывели в одном белье, усадив на колени на мокрый пол. Я только сейчас заметила, что оба старосты курса полностью облачены в форму, совсем как днем.

Ханна подвела меня к мужчине со шрамом.Тот жестом велел  мне сесть так же,  как сидел Шерин: на колени и подставив спину. Я повиновалась с легкостью: мои ноги подкосились при виде плетей, небрежно заправленных за пояса этих людей.

- Оголитесь.- сказал тот, кто стоял над Шерином. Я слышала, как щелкнула кожа его хлыста.

Шерин уже не мешкал, в то время как я боролась со стыдом и отчаянием. Какое унижение!

- Оголитесь.- повторил все тот же непреклонный голос.

Я подняла глаза на Ханну стоявшую в метре от меня и мне показалось,что в глазах у нее блестели слезы. Наверное, она сама проходила через это.

Дрожащими пальцами я принялась расстегивать пуговицы у ворота моей ночнушки и ежесекундно опасалась, что у экзекуторов закончится терпение, и они  нанесут мне первые удары уже сейчас.

Спустив тонкую ткань, я закрыла руками грудь, беспомощно опустив голову. Тут же я почувствовала, как грубая рука скользит по моей спине, убирая выбившиеся из косы волосы.

- Смиритесь и примите наказание.

В тот же миг как мужчина над о мной прогремел эти слова, послышался удар кожи о кожу. Спину поразила боль, от которой я повалилась вперед, издавая истошные вопли.

- Раз!- синхронно начали считать мучители.

И тут же на спину обрушился еще удар и еще. Я закричала еще громче, не узнавая собственного голоса в звуке эха этой маленькой комнаты. Я чувствовала, как по спине течет кровь, стекая на живот и руки. Каратели решили дать нам передышку, и следующий удар последовал только через четверть минуты.

- Два,Три,Четыре!