Страница 22 из 120
Эмоции, захлестнув меня с головой, погнали прочь с кухни, прочь из дома, прочь с глаз Ридии и Аствага. Помню, как я бежала куда-то, закрывая рот ладонью, и утирая с лица едкие злые слезы. Я тогда ничего не слышала и не видела, оглушенная чужим горем. Долго я бродила, бегала, стенала и проклинала Небеса за такую несправедливость, но держала в голове слова бабушки Эльзы. Вот только сила все равно не желала меня слушать. Когда вдруг вспыхнула сухая трава в поле, я кое-как успела ее потушить, испортив себе обувь и подол платья. К счастью, загорелась она не сильно, и все же даже маленькая искра могла бы привести к ужасным последствиям – дождя не было уже почти неделю. Тогда я решила бродить по берегу реки. Опять, хоть вид ее широких вод пробуждал во мне самые неприятные фантазии.
Со временем ярость уходила, уступая место другим чувствам, более тяжелым и мрачным. Солнце уже разукрашивало небо в теплые золотые цвета, когда я устало брела с босыми ногами вдоль кромки воды. На душе было просто отвратительно от того, что этот человек, чьего имени я желала бы никогда не знать, говорил со мной, что он хотел чего-то от меня, что он так ужасно поступил с невинной дочерью дорогих мне людей… И я-то, я-то сама мало того, что ничем помочь не могла, так еще опасностей несла в себе столько, сколько и представить страшно.
Тот день был самым ужасным в моей жизни, и стал еще хуже, когда подняв глаза от золотистого песка, я увидела вдалеке высокий такой каменный утес на излучине реки. Воображение быстро нарисовало мне падающую с его высоты фигуру, развевающееся на ветру платье. Секунда. Всплеск. И ее поглощают бурные воды реки. Они забирают ее, чтобы никогда больше не вернуть этому миру, где с ней так жестоко обошлись.
И плевать, что сейчас поверхность воды была гладкой, как зеркало, а солнце светило так нежно, тепло и мягко. Паршиво – оно и есть паршиво, и ничто не могла сейчас усмирить во мне это чувство.