Искра и Пламя

Я гуляла по берегу реки, куда меня прогнала Ридия, пока я еще что-нибудь не разбила. После возвращения от Эльзы и ее бабушки я стала невероятно неловкой – все валилось у меня из рук, разбивалось вдребезги, и не нервничать становилось все сложней. А когда я не держала себя в руках, что-нибудь постоянно загоралось, а один раз даже взорвалось.

Прогулка по речному берегу успокаивала. Не знаю уж от близости текущей воды или от свежего воздуха, но мысли в голове начали проясняться, дышать стало легко и даже идти – в разы проще. Когда на губах заиграла легкая улыбка, и я поняла, что можно идти домой, услышала цокот копыт и громкий мужской смех. Обернувшись, заметила, что на всех порах в мою сторону скачет конь со всадником в седле. Бешеное животное неслось так, что искры, казалось, летели из-под его копыт. Все, что я успела сделать, так это резко уйти в сторону, оказавшись по колено в воде. Подол сарафана намок, настроение снова испортилось, а всадник гнедого жеребца спешился и, как ни в чем не бывало, улыбаясь, начал разглядывать меня.

Было в деревне несколько юношей, которые смотрели на меня, оказывали знаки внимания, но они никогда не вели себя так вальяжно, будто я обязана быть счастлива, что их взор устремлен в мою сторону. Может быть, я действительно должна была радоваться, потому как наездник был одет богато, скорее всего, он местный барин. Но не получалось у меня успокоиться, злость вновь разгорелась пламенем, которое я сдерживала с трудом. А мужчина продолжал молча на меня глядеть, ожидая моей реакции.

Хамить я не хотела, поэтому тоже молча смотрела на него. Первым заговорил всадник:

– Я тебя раньше не видел. Откуда приехала?

– Из Приграничья.

– Давно?

– Какая разница? Вы кто вообще?

– Я тот, кто дарует тебе океан наслаждений, – мужчина многозначительно поиграл бровями, намекая на… на что-то.

– Дяденька, наслаждения – это здорово. Я искренне верю, что у вас дома действительно целый океан есть. Но вы, наверное, лучше кому-нибудь другому их подарите… У меня дома скот некормленый, поэтому я пойду дела делать… А вам удачи с наслаждениями.

Неуверенно, но от этого не менее быстро, я почти побежала в сторону деревни, оставив за спиной задумчивого барина и океан наслаждений. Что этот ненормальный от меня хотел? Нужно поговорить с Ридией, она умная и точно знает об этом загадочном океане и его дарителе.

До дома я бежала так быстро, как только могла – кровь стучала в висках, громко и слишком часто, почему-то неприятный незнакомец в дорогой одежде напугал меня. Напугал почти так же сильно, как тот хищник, что чуть не убил меня. На самом деле, они были похожи: мужчина и зверь, было в барине что-то дикое, холодное, будто чужое и невероятно опасное. От него так и веяло властью, огромной, преступной и неправильной.

– Ридия, что такое океан наслаждений?! – едва влетев в жилище, спросила я у женщины, что мирно чистила картофель для очередного вкуснейшего ужина мужу. Она посмотрела на меня долгим изучающим взглядом и тяжело вздохнула.

– Садись и дверь прикрой. Хорошо, что хоть мужа нет дома… Где ты слышала эти слова?

– На реке… Там всадник был, сказал, что может даровать мне океан наслаждений.

Ридия посмотрела на меня еще более странными глазами, будто я сказала что-то ужасное.

– И смотрел странно, – добавила я для убедительности. Это вывело женщину из оцепенения, она вскочила со скамьи, бросив и картофелину, и нож, схватилась за голову и начала причитать: «Опять», «Он опять это делает»… Кто он, и что он опять делает, я не понимала, зато стало ясно, что Ридии нездоровится.

– Он был богато одет, да?

– Ну, да, – я пожала плечами, – ты объяснишь, в чем дело?

И она объяснила. Сначала женщина рассказала о том, что означает это пресловутый океан наслаждений. Так противно мне еще не было никогда. Даже, когда пришлось вылавливать слизняков из болота, чтобы отнести их Ридии. Она из слизи этих неприятных животных делает удобрение, некоторые цветы выхаживала с его помощью из почти мертвого состояния.

Но речь шла не о слизи, а о чем-то еще более противном, мерзком, ужасном… Хотя женщина не показывала своего ужаса, но я была уверена, ей это тоже неприятно. И Аствагу, наверное, неприятно, раз она при муже говорить не хотела. Теперь я понимала, что правильно поступила, когда отказалась от «наслаждений». Как ЭТО может приносить потомство? Ужас какой-то!

Однако вскоре я забыла о своем отвращении, потому что Ридия рассказала мне о еще более ужасной вещи. Оказывается, тот самый всадник, которого я встретила, убил дочь Аствага и его любимой жены. Нет, он сделал это не кинжалом и не ядом. Он уничтожил в ней все светлое и доброе, унижая девушку день за днем, он растоптал ее душу, а потом вернул домой, разбитую, еле живую. Девушка не пережила позора и жалостливых взглядов за спиной. На закате она ушла из дому и, как говаривали, прыгнула с утеса в бурлящую воду. Мертвое тело ее не нашли, поэтому даже похоронить ее как подобает родители не могли.

Как он смеет после этого ходить по одной земле с Ридией? Как это ничтожество может обращаться к девушкам после того, что сделал?! Почему он до сих пор не сгорел в страшных муках, наказанный Создателем за свои злодеяния?!

В таком бешенстве я, наверное, никогда в своей жизни еще не была. Бессильная беспощадная ярость бушевала, словно прожигая меня изнутри. Появилось даже такое ощущение, что еще пара секунд – и я взорвусь, и все вокруг сгорит к чертям, потонет в моем неистовом гневе. Но глядя на Ридию, которая после своего рассказа казалась мне едва живой, опустошенной, я заставляла себя держаться. Во что бы то ни стало, я должна была сделать это. Все смешалось тогда: ярость, ненависть, чувство обиды, сострадание, сожаление.... страх. Это была ужасная смесь, губительная, разъедающая. К тому же я боялась навредить Ридии, Аствагу, их дому, сделать этих замечательных людей еще более несчастными. И еще боялась себя.