Страница 86 из 88
— Тебя никогда не интересовал ни шестилетний, ни десятилетний мальчишка, да? Зато на тридцатиоднолетнего американца Джона ты купилась, как девчонка, — пробормотал он.
— Джон был нежен и ласков, — пролепетала Саша, шипя от боли в волосах и шее. — А ты… Ты был странным ребенком, Костя. У меня от того, как ты на меня в детстве смотрел, мурашки шли по коже. Я только недавно об этом вспомнила. Все тогда решили, что твое требование выйти за тебя замуж, а потом — вслед за моим веселым отказом — обещание все равно меня добиться были просто детской влюбленностью. Но все было не так просто, да?
— Вспомнила все-таки, да? — Костя отпустил ее волосы, глядя на нее пристально и насмешливо.
— Только тот инцидент. Неужели ты еще когда-то пытался за мной ухаживать?
Саша действительно не помнила. Она бы и тот эпизод не вспомнила, если бы не ломала голову над тем, зачем ему именно она. Ну хорошо, цветы еще в День Рождения, когда он с Кариной приходил. Ну так День Рождения же!
— Валентинки не помнишь? Цветы от неизвестного поклонника? Записки в школьном рюкзаке? — Костя вплотную приблизил к Саше свое лицо и ухватил ее за талию, не давая отодвинуться.
— Помню что-то такое… — нахмурившись, протянула она. Да, действительно, случались и валентинки без подписи, и цветы, и записки, но она всегда списывала их на кого угодно, кроме брата Карины. Сперва, потому что он казался ей слишком маленьким для подобного, хотя уж валентинки и записки — это несложно. Позднее же, она и думать забыла о том детском предложении руки и сердца. Костя с тех пор ни разу не проявил к ней открытого интереса. Впрочем, и десятилетний, и пятнадцатилетний мальчишка получил бы от нее точно такой же отказ, как и шестилетний. Разве что чуть более мягкий и вежливый. В двенадцать Саша не была злой, но веселой и легкомысленной — однозначно.
— Вот вспомни получше, — прошептал Костя. — Ты же не замечала. Карина то, Карина се. И так все вокруг. И после того, как она погибла — тоже. И семь лет спустя, когда я сломал родителям тормоза в автомобиле, ты тоже обо мне не вспомнила.
— Ага. Просто замечательный повод угробить кучу народу, — пробормотала Саша. — И ты решил отмстить всем за любовь к Карине, а мне — больше всех остальных? Прелестно. Все, что я могу сказать.
— Но тебе ведь понравилось со мной, верно? — шепнул Костя, и Саша резко качнула головой.
— Мне понравилось с человеком, которого ты изображал, — твердо сказала она. — Ты же умеешь изображать. Хорошо умеешь. Кате с Мишей тоже понравилось то, что ты для них придумывал. Но ты… Нет, ты мне не нравишься. И с тобой мне точно не понравится.
— Уверена?
Костя резко дернул на себя полотенце, которое и так держалось на Саше на «честном слове», приподнял Сашу и не менее резким движением швырнул на кровать. Девушка вскрикнула от неожиданности и попыталась вырваться, но Костя крепко схватил ее за руки и навалился сверху.
— Мне всегда было интересно, как это будет происходить с тобой… — Он положил ей руки на шею, сперва ласково, а потом — надавил и тут же отпустил.
Саша открыла рот, чтобы заорать, но Костя оказался быстрее. С силой надавив ей на горло, он начал душить ее. Это не было точь-точь, как в ее кошмарах, но однозначно — очень похоже.
— Не кричи. Тебе понравится. Ты не сразу умрешь. Сначала — несколько раз оживешь, пока не признаешь, что ради всех них тебе стоило просто согласиться выйти за меня замуж, когда тебе было двенадцать, — шептал он.
Саша продолжала бесплодные попытки вырваться, но силы были неравны. Внезапно распахнувшуюся дверь она увидела в зеркале уже в тот момент, когда сознание почти полностью ускользнуло от нее.
— Стоять, не двигаться! Отпустите девушку! — рявкнул незнакомый Саше голос по-русски, но хватка на горле не ослабла, а потом раздался выстрел одновременно с тем, как Саша все-таки потеряла сознание.