Тала. Третья сторона

Утром дракон вызвал курьера и отправил с ним письмо отцу. На предыдущие письма ответа так и не было. Либо родитель намерено их проигнорировал, либо и впрямь совет брата оказался очень хорош. Хаокорна больше бы устроил второй вариант, ведь тогда кроме свободы от дел клана, он мог получить помощь одного из самых влиятельных оборотней своей расы. Терпение не являлось сильной стороной порядчика, но он решил еще повременить и дождаться от отца хоть какой-то реакции на послание.

Кабинет, запечатанный с вечера, оставался никем не тронутый. На столе кипами лежали папки с делами, некоторые были раскрыты, и всю рабочую поверхность покрывали в беспорядке разложенные бумаги. Дракон занял свое место и погрузился с головой в описания деятельности элементалей, засветившихся перед законом. Хоть вчера коллега и сообщил, что не встречал того, кто устроил пожар на улице, порядчик упорно просматривал все документы, не желая ничего упустить.

– Хаокорн! – над ухом оборотня неожиданно завопил Гюнель. Сыскарь озорно улыбался, следя за реакцией дракона. – Так не интересно, от чего ты никогда не вздрагиваешь, даже если я появляюсь неожиданно? В отличие от тебя Чих-Пых делает это так забавно!

– Что случилось? – Хаокорн с легким раздражением смотрел на водника.

– Что случилось? Да с утра уже семь сообщений, что в городе видели зверей, – элементаль едва не подпрыгивал на месте от возбуждения.

– Так много? – каждый оборотень знал, что зверолюди не слишком жалуют каменные муравейники, что строили другие.

– Много, да, – подтвердил сыскарь, – люди взволнованы! Слабые неврастеники, чего им бояться-то?!

– Они страшатся неизвестного. Это элементали нередко уходят умирать в земли к зверям, а люди их столь мало видят, что у них вполне могли возникнуть опасения, – спокойно объяснил дракон. – Что ты от меня хочешь?

– Как? Ты не пойдешь ловить возмутителей спокойствия? – брови Гюнеля взлетели почти до самой линии роста волос.

– Нет, мне есть чем заняться, – Хаокорн поклялся волку не мешать и честно исполнял свои слова. – Что с лиходеями?

– Что-что? – элементаль огляделся в поисках кресла и, обнаружив, уронил в него свое щуплое тело. – Полночи угробил, добывая информацию, – его слова вызвали усмешку порядчика, все понимали, посредством чего вливался в подобный коллектив этот сыскарь. – Все как ослепли и оглохли одновременно – ничего не знают. И не похоже, чтобы врали.

– Тщательно замели следы, ни одного свидетеля, – размышлял дракон, – что же там могло произойти?

– Понятия не имею, это тебе нравится копаться в подобных делах, – оборотень сладко потянулся. – Ладно, пойду. Работы еще по горло, – и он рывком поднялся и ушел, не прощаясь.

Хаокорн, недолго думая, склонился над бумагами, торопясь поскорее с ними разделаться. Работа продвигалась медленно, и, когда дракон закончил с ней, он с наслаждением размял затекшую шею и спину. Теперь документы лежали аккуратно двумя стопками: в одной находились те, что не имели ничего общего с поджогом, а по другую сторону – информация об огневиках. Едва порядчик успел унести ненужные папки в архив, как в его кабинет влетел Виллион.

– У меня новости! Мы с Шахо с утра пораньше еще покрутились в том квартале и пришли к выводу, что неизвестных прикрывал или амулет, или сильный оборотень, природник, может, телеконик. –  Он, как и Гюнель ранее, уселся в кресло, и с горящими азартом глазами вываливал на друга новую информацию: – Причем, что в первом, что во втором случае работал мастер: следы мы вчера обнаружили только потому, что там сразу же поупражнялись с огнем, нарушив пламенем в радиусе пары кварталов покров. К утру следов вообще не осталось, словно и не было.

– С такими способностями в городе никого нет, или их тщательно скрывают, –  заметил дракон, уподобляясь сыскарю. Именно так они, один на один, обмениваясь мыслями, решали самые сложные дела. – Что у нас в итоге? Огненный, природник, работающий с землей и свойствами предметов, телеконик-иллюзионист, влияющий на память вещей. Недурной набор. Если бы огненный был драконом, можно смело говорить, что это мы поработали там, – усмехнулся Хаокорн.

– Да но Шахо не иллюзионист, –  Виллион, как всегда был точен к деталям. – И к тому же накрыть несколько улиц таким мощным покровом, да чтобы он так долго продержался… я ни о чем подобном не слышал.

– А если природник?

– Только в паре с телекоником, – сыскарь покачал головой. – Стереть с земли следы – одно дело, но заставить ее «забыть», что по ней прошлись – нужны совсем другие способности.

– Интересно, что же там произошло, –  задумчиво произнес дракон. – Мы не знаем ни лиц преступников, ни мотивов, ни самого преступления. Слишком много неизвестных.

Оба оборотня сидели друг напротив друга, глядя в глаза, и напряженно думали.

– Слышал уже про зверей? – после некоторого молчания спросил природник.

– Да, Гюнель заходил.