Страница 30 из 31
Дима кивнул и посмотрел на меня. Я неуютно передёрнула плечами. Он разглядывал меня, словно незнакомец, с любопытством, но без должных чувств. «Разлюбил! У него другая! – Лихорадочно забились мысли в голове, вызывая ноющую боль. – Надо узнать правду! Успокойся, кому от неё станет легче? Мне? Ему? Или ей? Разрушить семью легко, а вот сохранить дано не каждому. Я справлюсь, а Дима перебесится и успокоится. Наверное, у него кризис среднего возраста. Мы вместе со студенческих лет, познакомились на вечеринке друзей, через два месяца подали заявление в ЗАГС, рассудив, что настоящим чувствам время терять ни к чему. Сначала жили с моими родителями, которые заботливо поддерживали молодую семью в непростое время притирки друг к другу и голодной безработной молодости. Конечно, Дима сразу стал подрабатывать, браться за всякие халтуры, но деньги всё равно получались смешными. Несмотря на это, мы были очень счастливы. Потом получение дипломов и переезд в собственную двухкомнатную квартиру, которые освободили для нас уже его родители…
– Оля, я думаю, нам стоит поговорить.
– О чём? – сделала удивлённое лицо.
– О нас, – глухо ответил Дима, сосредоточенно мешая сахар, который даже не положил в чашку.
– Может, не стоит? – прямо спросила я.
– Не знаю… Я больше, так не могу.
– Да? – спокойно переспросила я, хотя видит Бог, как тяжело мне давалась выдержка. – И что же тебя мучает? Любовница на воссоединении настаивает?
Дима ошарашено посмотрел на меня:
– Так ты знаешь?
– Нет, но теперь знаю, – горько ответила я. – Сам посуди, о чём ты мог мне сообщить?
Злая участь разлуки добралась и до нас. Никогда бы не подумала. Мы так подходим друг другу. Две половины одного целого.
– Ты всегда отличалась догадливостью, тактом и искренностью. Ты замечательная…
– Перестань! – резко оборвала я его поток комплиментов. – Ты пытаешься сделать мне ещё больнее?
– Оля, я…
– Не надо. Наверное, ты намеревался уйти? Собирай чемоданы и убирайся! – выкрикнула я и, вскочив на ноги, бросилась в ванную.
Открыла краны на всю катушку и заревела. Горько, навзрыд, чтобы боль, пульсирующая внутри, отпустила. «Он уходит от меня. Бросает после пятнадцати лет. Ужасно на столько, что я не могу поверить в реальность происходящего. Всему виной… Даже не знаю. Рутина или его повышение по службе до начальника производства? Некоторые бабы за версту деньги чуют… Но что делать мне? Как жить? Может, стоит поговорить? Выяснить всё. Я ведь ему и рта раскрыть не дала», – подумала я, утерев слёзы, потом умылась, закрыла воду, несколько раз глубоко вздохнула и вышла из ванной.
– Ты здесь, – констатировала я, заходя в спальню и глядя на мужа, сидящего на краю постели с открытой, пустой сумкой.
– Да, – еле слышно отозвался Дима.
Я присела рядом и положила голову на его плечо. Мы молчали, совершенно не зная, как начать важный разговор. Если честно, мне не слишком хотелось слышать излияния его души по поводу судьбоносной встречи с разлучницей, но другого выхода нет.
– Кто она?
Муж вздрогнул и не издал ни звука.
– Ты же сам говорил, что нам надо поставить точки, а сейчас молчишь.
– Помнишь, я в прошлом году попал в больницу с пневмонией? – неожиданно спросил Дима.
– Конечно.
– Вот тогда я и познакомился с Машей. Она ухаживала за мной, ставила уколы.
«Медсестра. Конкретно ни одна не запомнилась, все на одно лицо, миленькие и молоденькие… Я моталась к нему два раза в день, до и после работы, а он, оказывается, уже был под присмотром. Как все в этой жизни просто и глупо», – подумала я с горечью.
– Тогда ты в неё и влюбился? – заставила себя произнести страшные слова.
– Нет, – просто ответил Дима. – Мы стали болтать в те вечера, когда она дежурила. Она рассказывала о своей жизни, о сыне, которого приходится одной поднимать, о желании учиться… И я пообещал похлопотать за неё. Ты же знаешь, у моего друга отец сидит в приёмной комиссии медицинского института.
«Какой ты добрый! – мысленно съязвила я. – Ради непонятно кого столько лишних телодвижений. Она тебе сразу понравилась, иначе бы ты не вздумал играть в рыцаря… Видимо, в каждом мужчине заложено оберегать слабую женщину, а я никогда не показывала свою усталость, страх и обиду. Хотела быть сильной, самостоятельной, чтобы помогать тебе и поддерживать. Дура!».
– Знаю, ты не понимаешь и не одобряешь мой поступок, но я не мог просто выписаться из больницы и забыть! Она дала свой номер и сказала, что будет ждать.
– Как трогательно, сейчас заплачу. Она тебя использовала тогда и продолжает это делать сейчас. Ты ведь помог ей? И вы до сих пор общаетесь? Теперь, наверное, вы уже не только за ручки держитесь?