Канцлер

– Любимый, – попробовала она на вкус непривычное слово.

– Да, моя пери, – отозвался бывший звездочёт на саламиниумском.

– Я хочу, чтобы, когда мы выберемся отсюда, ты рассказал мне о себе.

– Что именно?

– Всё-всё. Я хочу знать о тебе абсолютно всё.

– Хорошо, – он нежно поцеловал её в ушко. – А пока отдохни, ящерка.

Едва успев закрыть глаза, девушка уснула так крепко и безмятежно, как будто лежала в собственной постели. Проснувшись через несколько часов, Камилла обнаружила, что одной рукой мужчина всё ещё обнимает её, а второй рассеянно теребит медальон на шее, вперив взгляд куда-то под потолок.

– Ты так и не спал совсем?

– М-м-м… что? А, нет… – он повернулся к ней, выходя из задумчивости. – Я думал, как найти выход отсюда.

На лице своей спутницы Канцлер прочёл ожидание, но не заметил и тени беспокойства. Ей просто было любопытно, каким именно способом воспользуется  гениальный  стратег, дабы избавить их обоих от создавшегося затруднения с наименьшими затратами сил и энергии.

– Если я правильно сориентировался, – медленно проговорил магистр магии, – а я очень на это надеюсь, то мы сейчас находимся по другую сторону искривления. И если в первой области пространство было сжато, а время ускорено относительно субъективного, то здесь, наоборот – время замедленно, а пространство, соответственно… – мужчина замолчал, снова впав в задумчивость. – Всё было бы хорошо, но, судя по всему, кроме выхода наружу здесь есть и проходы в другие области… так что не хотелось бы ошибиться,  – рука непроизвольно сжалась на медальоне, который он всё ещё продолжал теребить, – Хм… – Канцлер снял медальон с шеи и посмотрел на Камиллу. – Ты носишь свой изумруд на той же цепочке, что я подарил?

– Да, конечно, – она протянула ему украшение.

– В таком случае, будем считать массы точечными, а нити нерастяжимыми, – пробормотал маг.

Чего только Ламберт не проделывал в следующие полтора часа с двумя камнями: раскачивал на цепочке, сталкивал между собой, раскручивал и ронял по разным траекториям, сохраняя все результаты экспериментов в недрах своего брильянта. Из пещеры, где спала Камилла, вело три тоннеля. В каждом из них они повторили всю серию манипуляций, и Канцлер, удовлетворённый произведёнными измерениями, уверенно выбрал направление. На следующей развилке всё повторилось. Довольно скоро Камилле стало казаться, что от сотворения времён она только и делала, что измеряла периоды колебания маятника и амплитуды отклонений, но роптать ассистентка и не подумала. Её мужчина выглядел всё более довольным, а это значило, что скоро их скитаниям придёт конец. Но в очередной пещере Канцлер озадаченно остановился, пробормотав:

– Странно… я, наверное, что-то пропустил.

В центре помещения находилась серая плита, но вместо скважины на ней покоилась ещё горсть ключей. На всякий случай прихватив их с собой, Ламберт вернулся назад по коридору, снова сверился с данными своего медальона, и вскоре нашёл ещё один проход на ощупь: визуально он был неотличим от стены. Так они оказались в тупиковой пещере. На этот раз плита оказалась под ногами. Канцлеру осталось только подобрать ключ, и…

Они стояли в промозглой сырости весеннего вечера перед воротами серого здания, с которого начались их приключения, оба густо облепленные розоватой слизью (в Канцлера она уже давно впитываться перестала). Оглядев друг друга, мужчина и женщина расхохотались и обнялись.

– Побежали к порталу, – сказала Камилла. – А то холодно.