Страница 159 из 165
- Еще немного - и ты увидишь все, что только способно увидеть живое существо! Мы вырвем последнюю нить Эона из груди твоего пленителя, Мэйенос, — и ты увидишь все!
Пелену мрака разорвал оглушительный звук, и из-за инистой стены дыма темным пятном вырвался силуэт Безликого Рыцаря. Он метнулся в сторону и замер, словно обратившись в камень, и два чернильных вихря закружили вокруг него, сцепившись в борьбе. Они попеременно врывались в грудь рыцаря, и можно было заметить, как меняется его тело под плотными черными доспехами. Дорэль Мэй ощутила среди сражающихся энергию Тоурн Кирна, и выхватила ее из темного потока и отбросила в тень темницы. Мэйенос различил очертания его мечущегося сознания в темноте и увидел, как тот вошел в свое механическое тело. Тогда Страж Небытия преградил ему путь, а сила Мэйеноса и Мэй удерживала Тоурн Кирна в его сосуде, не позволяя приблизиться к телу элиндориноссца.
Безликий Рыцарь сорвался с места и обнажил свой меч. Его грудь кровоточила, и тонкие багровые струи паутиной зависали в воздухе и разрывались, поддаваясь движению тела. Рыцарь вступил в бой с переплетенными тенями, и, каждый раз получая рану, отдавал небытию частицу своей пустоты. Бой его был подобен борьбе со стихией. Он метался из стороны в сторону в попытке угнаться за иглами мрака и не дать им проникнуть в сосуд и разветвиться в его крови. Борьба эта казалась бесконечной, но до самого ее завершения Мэй следила за потоками силы Тарен Нора, которые попеременно прошивали тело Рыцаря. До тех пор, пока в кристальной глубине темницы Мэй не разглядела замерзшее тело Торвальда. Она увидела того, кто выжил, и последнее, что оставалось ей теперь — различить того, кто стал сосудом силы. Но рыцарь оставался недоступен ей, даже замерев в темноте небытия, между смещающихся пластов реальностей. Мэй протянула к нему руку, и ощутила сопротивление силы, что боролась с ней: Тоурн Кирн отбросил в сторону Стража и вступил в схватку с Мэйеносом, пытаясь вырваться из собственного тела и занять новый сосуд. Но сила элиндориноссца уже окрепла, и он смог сражаться, даже не имея в своих руках оружия. Дорэль Мэй бросила в руки брата осколок кристалла, отколовшийся от его же темницы, сама же, вооружилась клинками и послав часть своей энергии Стражу, вступила в схватку с механическим телом Кирна. Она оцарапала его стальные доспехи и едва не отсекла правую руку, разрывая лезвием гладкий механизм.
- После всех веков совершенного оружия, ты продолжаешь сражаться, как настоящий хранитель чести, Дорэль Мэй. - произнес Кирн, и его неподвижное металлическое лицо отразило алые блики Элиндора. Мэй замерла на мгновение, и Кирн, воспользовавшись этим, выпустил десяток мгновенно сгустившихся из воздуха энергетических путь ей в грудь. Они могли ненадолго вывести Мэй из борьбы, если бы достигли своей цели, но в ту самую долю секунду, когда они уже едва не прожигали доспехи демона, сила, в разы мощнее силы Тоурн Кирна отвела их в сторону и растворила в воздухе. В это мгновение Мэй ударила Кирна Деймруном, рассекая его тело от плеча до самого бедра и, разорвав механизмы на гладком и едва отличимом от живого теле, оглянулась, чтобы увидеть своего защитника. Но еще до того, как глазам ее предстал Безликий рыцарь, она почувствовала энергию, подобную энергии тысячи игл, разом вонзившихся в кожу и посылающих в кровь потоки ледяного огня. Легкие ее сжались не в силах впитать в себя воздух. Мэй отпустила еще живого Тоурн Кирна, передавая его раненое тело силе брата и Стража.
- Тарен? - произнесла она тихо. - Пусть под этим черным одеянием, внутри этого тела, окажется твоя сила и твоя память. - она вытянула руку, касаясь щита вокруг доспехов рыцаря, и разорвала его, направляя поток силы к его сердцу. Она ощутила его бой, и картины далекие и мёртвые восстали в ее памяти пятнами света и брызгами тьмы. Разрывая сознание оболочки, она подняла со дна каждое прожитое тысячелетие и вернула его рыцарю.
- Мэй. - услышала она голос теплый, ослабленный, но полный красок памяти. - Я слышал тебя сквозь Бездну. Каждое мгновение твоей души я чувствовал сквозь пласты пространства, разделяющего нас. И разрывал оковы, чтобы быть рядом с тобой.
- Это наши миры, как я и обещала. - прошептала Мэй. - Освободи того, кто выжил, Тарен. - она указала на заледеневшее тело Торвальда, и Тарен Нор, коснувшись ладонью холодного камня, разбил его, удерживая тело охотника вдали от осколков. Он коснулся лба Торвальда, и краска вернулась к его лицу. Рыцарь бережно уложил охотника перед собой, и следующим прикосновением вернул ему сознание. - Я помню все. - прошептал рыцарь. - Я помню тебя, Торвальд, и я рядом. Я рядом. И буду защищать тебя. - он создал щит вокруг его тела, непроницаемый для вражеской энергии и обернулся к Мэй, стиснувшей горло Тоурн Кирна.
- Добудь для меня последнюю нить погибающей звезды, Тарен! - произнесла она. - Вырви ее из его крови! Сделай то, что обещал мне до того, как нас предали!
Тарен Нор повиновался и приблизился к телу Кирна, которое держали, крепко вцепившись в тяжелую прочную сталь, Страж и Мэйенос. Каждый из них выворачивал механизмы его доспехов, чтобы добраться до полуистлевшей плоти.
- Вы совершили ошибку, мой мудрый спаситель, когда решили пойти против меня. - произнесла Мэй, силой срывая с его лица маску, обнажая голые кости его вытянутого черепа.
Мэйенос и Страж рванули тело Кирна в разные стороны, вырывая плечевые суставы. Кровь брызнула им на руки, черной краской прожигая кожу, но ни единого стона не сорвалось с губ их обессиленного пленника. Тарен Нор же приблизился к его груди и кончиками пальцев разорвал доспехи и плоть, и раздвинул ребра. Он окунул пальцы в кровь поверженного врага и провел кровавые линии по гладкой поверхности своего шлема. Его рука погрузилась в разорванную грудную клетку и вытащила сердце, задевая болью раскрошенные ребра.