Страница 92 из 110
– Благодарю вас, сеньоры!..
– Поехали, брат, уже совсем рассвело, – сказал Венсан, когда помощь раненому была оказана. – Мне очень хочется сегодня же узнать у Филиппа лично, зачем я ему понадобился!
2
Был ранний утренний час воскресенья, когда южный город уже проснулся, зашелестел троллейбусами, загремел пустыми трамваями, окрасился в горячие цвета первых солнечных лучей, но когда горожане в большинстве своем еще спят. Благодатное время: дачный сезон еще не начался, можно никуда не торопиться в выходной день, можно проснуться и нежиться в постели. Впрочем, кому как удаётся…
Солнце слепило необычайной яркостью – оно будто соскучилось светить по-настоящему после пасмурной зимы. Соскучилось по небу, по облакам, по городу, раскинувшемуся рядом с устьем большой и спокойной реки. Прямые, будто начертанные под линейку, улицы были светлы и пронзительно пустынны, и от этого по утрам казались величавыми. Именно в такой час Инна назначила встречу: ей показалось, что это самое подходящее время. Ну не вечером же – как молодежь, ей богу! И не днем – когда можно наткнуться на знакомые глаза. Как-то стеснительно это… Когда она была на свидании в последний раз? И как это делается сейчас? Впрочем, зачем "как сейчас"? Можно и "как тогда". Просто вспомнить…
Волновалась – как школьница. Несколько раз меняла облик перед зеркалом: то так шарф повяжет, то этак, то так волосы заколет, то по-другому… Наконец, понравившись самой себе, отправилась. В плаще цвета морской волны, с золотыми "капельками" в ушах. Специально раньше пошла – чтобы место изучить. Рекогносцировку, так сказать, провести. Девчонки, как правило, опаздывать должны – это давно известно, но она-то вроде бы и не девчонка уже, и вообще, причем здесь правила… Пошла раньше, и всё. Решила: "Встану поодаль, присмотрюсь…"
Приблизилась неторопливо, прогулочным шагом, и увидела: у Главпочтамта, возле огромного тополя, бывшего, наверное, ровесником самого города, – там, где договаривались встретиться с Андреем, – стоит какой-то человек в светло-коричневой куртке и джинсах. Руки в карманах, но не сутулится. Высокий, худощавый, смотрит куда-то в сторону, лица не видно. Одиноко так стоит, сиротливо. И выглядит на пустынной улице – как оторванная пуговица на песке. Инна даже хихикнула своему сравнению, потом оглянулась по сторонам – больше никого и нигде.
"Он?! Значит – он. Кому же еще быть именно здесь и сейчас! Еще раньше меня пришел!" Замешкалась, с шага сбилась. Мелькнула мысль: сначала мимо пройти, потом вернуться. Отогнала ее. В самом деле, в шпионов играем, что ли…
И он повернулся к ней. На звук шагов, наверное, хотя каблучки у нее не стучат. Или просто почувствовал. Какой настороженный…
– О, здравствуйте! Как ваш "кореец"?
– Какой "кореец"?
– Самсунг. Я всех клиентов и все телевизоры помню.
Она посмотрела на него с мучительным выражением на лице, еще не веря в нелепое совпадение.
– Вы – Андрей?! – Вопрос упал в тишину улицы, как пробитый трамвайный билет, и предательские нотки разочарования прозвучали в нем. – Глыбов?
– Да, я. Простите… Инна…
– Почему вы извиняетесь? – спросила она, избегая его взгляда.
– Мне тогда показалось, когда я был у вас… и теперь тоже…
– Что?
– Что я вам… несколько неприятен… А тут… вот… это действительно я. Такое совпадение!
– Что вы! Почему вы решили, что неприятны мне? – спохватилась она. – Я просто была расстроена тем, что накануне праздника у меня телевизор…
– Я понимаю…
Они помолчали, настороженно присматриваясь друг к другу.
– Вот, значит, как, – сказал он, наконец, разводя руками. – Это просто удивительно!
– Более чем, – ответила Инна, принужденно улыбнувшись. – Я никак в себя не приду.
– Пойдемте куда-нибудь, – предложил Андрей. – Тут неподалеку есть неплохое кафе, наверное, уже открылось. Посидим… Там сейчас никого нет, тихо…
– Не хочу. Я люблю простор, воздух. Для мыслей нужна хорошая панорама. Пойдемте лучше на бульвар, там есть моя любимая скамья…
– Любимая скамья? Хорошо, ведите. Только… позвольте предложить вам руку…
Она молча просунула свою ладонь под локоть Андрея.
– Идемте, сеньор! – сказала с лукавой улыбкой. Оправилась от начального шока. Почти…
– Идемте, Эстель, – ответил он. Потом добавил, встрепенувшись: – А почему мы перешли на "вы"?
– Ой, сама не знаю! После того, что я вам… тебе наговорила в письмах… Прости…
– За что? Разве в письмах ты была неискренней?
– Я была искренней. – Смутилась. Опустила голову. – По-другому не умею…
– Тогда тебе не за что извиняться. Просто нужно время, чтобы преодолеть первую неловкость – и тебе, и мне…
– А ты… представлял меня другой?
– Не знаю. Наверное…
– А какой?
– Не знаю, другой…
– И теперь разочарован?
– Нет, что ты! Почему я должен быть разочарован? Я же не с девушкой пришел знакомиться, с которой собираюсь встречаться, а потом какие-то отношения строить… Это – другое. Я не могу быть разочарован тобой, потому что ты – особенная. Я это уже давно знаю…