Страница 90 из 110
– У нас нет секретов, – сказал монах. – В сундуке одежда и некоторая церковная утварь для наших братьев-францисканцев в Италии. За ним придет человек небольшого роста, с красным лицом. Он назовется сеньором Мазини. И за эту услугу мы с братом готовы заплатить двадцать тулузьенов.
– Двадцать тулузьенов?! – воскликнул капитан. – Да за такие деньги я бы сам отнес ваш сундук в Венецию на спине!
Команда Паскаля дружно и одобрительно рассмеялась удачной шутке капитана.
– Ну, это у тебя вряд ли бы получилось, – сказал монах. – Сундук довольно тяжелый…
– Ерунда! За хорошую монету я и не на такое способен! Беремся, ребята?
– Конечно, конечно, капитан! – раздались довольные голоса.
– Мы с братом рады, что так быстро нашли с вами общий язык, – сказал францисканец.
– Всегда готовы услужить хорошим людям! – ответил Паскаль.
– Только вот еще какая просьба, – тихо добавил монах. – У нас не один сундук, а три. И нужно отправить еще два в другие места. Как быть с этим?
– Нет ничего проще! – воскликнул капитан "Доры". – Вы назовите, куда именно, а мы сейчас узнаем, кто туда уходит в ближайшие дни.
– Один в Дувр, а другой – в Лиссабон, – сказал монах. – И за каждый платим так же.
Паскаль тут же поднялся и крикнул на всю харчевню, причем, голос его удивительным образом утратил первоначальную хрипоту:
– Эй, слушайте все! Тут есть дело! Кто сегодня или завтра уходит в Лиссабон и Дувр – подходите сюда!
С разных сторон посыпались вопросы. Хор голосов звучал хаотично, нестройно.
– Есть капитаны или на худой конец боцманы? – продолжал Паскаль. – Дело серьезное и срочное!
К столу, за которым сидели монахи и команда "Доры", потянулось несколько человек. С вопросами они обступили Паскаля со всех сторон.
– Вот братья францисканцы, – сказал он, – предлагают неплохой заработок.
– Пусть сами скажут, в чем дело.
– Ребята, дело самое простое, – сказал один из монахов, поднимаясь и откидывая на спину шаперон. На его мужественном лице отпечаталась железная воля, а темно-серые глаза сверкали в этот момент, как два клинка. – Есть сундуки с одеждой для наших братьев в Португалии и Англии. Кто возьмется отвезти и передать названным людям, получит по двадцать тулузьенов.
– Я иду в Англию, – сказал кто-то. – Моя "Ласточка" сейчас на погрузке, а отходим завтра.
– А я иду в Дувр сегодня! – перебил его другой. – Так что, дружище, ты остаёшься без приза!
– Если честно, нам с братом все равно, кому платить, – негромко заявил монах. – Главное, чтобы подарки доставили в целости и сохранности.
– Ну, за это уж не беспокойтесь. У нас не принято обманывать честных и щедрых людей. Спросите кого угодно.
– Нам не остаётся ничего иного, как верить вам.
– И я возьмусь! – заявил невысокий толстый человек с лоснящимся лицом. Он был в короткой тунике, распахнутой на животе, и шоссах, плотно обтягивающих ляжки. – Сегодня с вечерним бризом мой "Стрелец" как раз уходит в Португалию.
– Очень хорошо! – ответил монах. – Наш подарок особенно ждут именно в Лиссабоне!
***
Луна, показавшаяся земле едва ли наполовину, была похожа на обрубок золотой монеты – мантелета, на котором хорошо была видна только часть короля, изображенного в мантии. От звезд, лихорадочно мерцавших над головой, исходил какой-то болезненный свет – невеселый и зябкий, и в этом свете посреди душистой и прохладной майской ночи мелькали на каменистой дороге два всадника в длинных коттах – туниках с узкими рукавами. Один сидел прямо, другой – склонившись почти к самой гриве лошади.
Был тот предрассветный час, когда цветущие в полях медоносы с особой силой и остротой выбрасывают в воздух свой утонченный аромат, и эта симфония запахов, обволакивая землю, наполняет ночь божественной мелодией. Давно унялись сверчки вдоль дороги, уступив сцену иным исполнителям, ночные птицы перестали хлопотать крыльями и уселись в гнезда встречать утреннюю росу. А всадники, бодрствуя по очереди, неторопливо продолжали свой путь.
До Парижа оставалось ехать всего несколько лье. Впереди, у самого горизонта начало светлеть небо. Венсан де Брие, подведя лошадь ближе, окликнул брата. Северин встрепенулся, поднял голову и выпрямился в седле.
– Ну что, приснилось тебе что-нибудь?
– Дом, – коротко ответил Северин. – Наш дом, и мы в нем совсем молодые…
– Когда-нибудь мы вернемся в него, – мечтательно сказал Венсан. Потом добавил с грустью: – Может быть…
Они спешились, справили нужду у дороги. Затем отхлебнули по глотку воды из бурдюка.
– Теперь нужно пришпорить коней. – Северин посмотрел на небо. – Мы должны въехать в Париж до рассвета.
– Да, обогнем городскую стену и въедем в город через ворота Сен-Бернар, рядом с домом де Боже, – согласился Венсан. – Хотя… если за нами следили, то скрываться уже бессмысленно.