Страница 100 из 110
Была пятница. С прошлого воскресенья ничего не происходило. Ночи, предваренные тревожными ожиданиями, проходили спокойно, без снов. Им дали паузу – ей и Андрею? Их встречу подслушали и теперь где-то решают, как с ними поступить? Затишье перед бурей? И четыре дня длилось молчание. Невыносимое. Несносное. Тягостное.
Они не писали письма – ждали. Уже не нужно было ничего говорить, уже они и так понимали друг друга – даже по молчанию…
И все же накануне она не выдержала.
"Писем нет... и, вероятно, не будет долго – я просто начинаю готовить себя к худшему варианту развития событий... что-то сломалось, нарушилось, перестало существовать… я не хочу сходить с ума... и, надеюсь, не сойду... а просто уйду к себе, лягу лицом к стене и буду рассматривать узоры на обоях... или закрою глаза и буду представлять марсианские долины из пересохшей и потрескавшейся красной глины, как там сухо... и морозно... и одиноко... и от этого холода и одиночества вдруг заболит где-то в том месте, откуда пробивают себе дорогу слёзы... и из-под закрытых век потекут горькие ручейки... их будет послушно впитывать подушка – знакомое дело... а я поплачу и усну... и что там мне приснится?... может, ты... какой? Нет, лучше ничего не представлять, ни о чём не писать, слиться в капельку ртути, чтобы никто не понял, что – внутри: живая вроде, и ладно…"
Не отправила – не решилась. Боялась спугнуть тот настрой, который, как мучительно долгая нота, всё еще звучал, сохранялся – в душе, в жизни, в виртуальном мире…
И правильно сделала, что не отправила! Умница! Потому что с четверга на пятницу…
– Здравствуй! Извини, я немного опоздал…
Андрей подсел рядом, одну руку пряча от взгляда Инны за спиной.
– Я не заметила, что ты опоздал, замечталась… Здравствуй. А что это с тобой? С рукой что?
– Это тебе… – сказал Андрей, жестом отвечая на вопрос.
– Ой, подснежники! Спасибо.
Инна поднесла маленький букетик к лицу, зарыла нос в белых колокольчиках.
– К сожалению, они не пахнут, – сказал он.
– Еще как пахнут! – возразила она. – Лесом, весной. И еще – нежностью…
– Моя жена говорит: жизнью…
– Она у тебя философ. Сегодня ты ей что-то наврал?
– Ее нет, в командировке. Точнее, на курсах. Она в здравотделе работает, и там какие-то курсы…
– А дочери?
– Дочери я никогда не вру. Сказал, что мне нужно, и всё.
– Извини, что я спрашиваю, вторгаюсь…
– Пустяки. Нам нужно решить главное.
– Да, ты прав, остальное – потом, – согласилась она и поежилась.
– Тебе холодно?
– Как-то зябко. Я, наверное, опрометчиво легко оделась.
– И поэтому нам сегодня не избежать кафе…
– Пожалуй.
…Они заняли столик в углу, самый скромный и отдаленный. В полумраке сидело несколько человек – парами и в одиночку. Тихая инструментальная музыка, располагающая к откровениям, лилась откуда-то сверху. Ненавязчиво. Даже как-то в тему. Наскоро изучили меню, винную карту.
– Что будешь?
– Не знаю, я не разбираюсь, – скромно ответила Инна. – Вот "Шардоне" – знакомое название… Только немного.
– Меньше пятидесяти граммов не наливают. Рекомендую сто.
– Значит, сто, – согласилась она.
Андрей сделал заказ, и вскоре перед ними уже стояли два бокала вина и на блюдце лежала плитка черного шоколада. Подставка с салфетками, стаканчик с зубочистками и пепельница появились еще раньше.
– Я поломаю на клеточки? – спросил он.
Инна кивнула и с любопытством стала наблюдать, как Андрей разворачивает шелестящую фольгу, потом ломает шоколад, раскладывая неровные фрагменты по периметру блюдца.
"Эстет", – подумала она.
– Я вообще вино никогда не пью, – вдруг сказал он. – Предпочитаю водку, да и то изредка. Вино – это только ради тебя…
Он собирался подхватить свой бокал, продев его ножку между пальцев, но изящно, как у знатоков, не получилось – пузатый бокал качался, и выглядело это неловко и смешно. Тогда Андрей опустил его на стол и снова поднял – по-простому, зажав ножку в руке, привычно и уверенно. И заметил, как улыбается Инна – с теплотой и сочувствием.
– За что выпьем?
– За то, чтобы всё поскорее закончилось, – с задумчивой грустью ответила она, и Андрею показалось, что эту фразу она готовила давно.
– Если всё закончится, значит, мы больше…
– Давай не будем об этом. Пожалуйста…
– Хорошо, не будем. Тогда – за успех нашего дела?
Она кивнула и, осторожно пригубив бокал, сделала несколько мелких глотков.
– Какое замечательное вино!
– У тебя хороший вкус.
– Какой вкус? Это случайный выбор.
– Иногда случайный выбор является самым правильным, – сказал Андрей и как-то по-особенному посмотрел на Инну. Потом добавил: – Но наш выбор будет не случайным, хотя тоже должен оказаться правильным, самым правильным.
– Единственно правильным, – подчеркнула Инна.
– Да, согласен. Теперь, когда мы оба знаем всё… Теперь, когда до Ковчега осталось подать рукой…
– Ты всё еще сомневаешься? – спросила она, заметив его колебания.
– Наверное, уже нет. После этой ночи я понимаю, что миру действительно может грозить опасность. Тому миру, средневековому – а значит, через столетия может докатиться и до нас.