Страница 65 из 103
– Не смей лезть в мою голову! – она, что есть силы, толкнула мужчину в грудь. Тот отступил на полшага. – Только я решила довериться мужчине… Да будь ты проклят, Хэмилтон!
Роберт был уверен, если бы Мэри была менее воспитана, то непременно плюнула бы ему в лицо. Но она только очень больно наступила каблуком ему на ногу и скрылась за дверью. Мужчина с рыком схватился за голову, пнул ни в чем неповинную стену и, ругаясь, как портовый грузчик, пошел в кабинет. Он крупно облажался. Шанс вернуть расположение мисс Ли был просто ничтожным. А во всем виновата мисисс Паттерсон с ее азартными гостями: если бы не бильярд, он бы провел ночь дома и разобрался с подручными еще утром. И Мэри бы никогда не узнала, что они хоть как-то связаны.
Роберт, конечно, надеялся, что девушка успокоиться и сможет взглянуть на ситуацию с разных сторон. И сможет прийти к выводу, что это случайность и сам Хэмилтон никакого отношения к ее неудавшемуся изнасилованию не имеет. Но нужно быть наивным идиотом, чтобы поверить в такой божественно удачный ход мыслей. Скорее уж Мэри возненавидит всех мужчин окончательно, а его особенно, чем решит не рубить с плеча. Женщина на то и женщина, чтобы руководствоваться эмоциями, а не фактами. На самом деле, у Роберта не было ни единой мысли о том, что следовало бы сказать девушке. Он до сих пор не решил, насколько ему нужна она и вся эта история с татуировками. Ему просто не хотелось выполнять заказ, а потому требовалось разыскать инициатора, но Мэри для этого была не нужна.
Злой Хэмилтон вернулся в кабинет, с трудом сдерживаясь, дабы не сорваться на подручных. По сурово сведенным бровям амбалы поняли, что необходимо испариться, что незамедлительно и сделали. Роберт остался наедине со своим негодованием. Налил виски, кинул в него лед, отхлебнул из стакана и, что есть силы, запустил его в стену.
– Проклятая девчонка! Проклятые бабы! Да что ж за дерьмо! – в сердцах прорычал он.
Хэмилтон готов был поклясться, что все в его удачливой и стройной жизни пошло кувырком с того момента, как он открыл то злополучное письмо с картиной. Шторм, неудавшееся покушение, Мэри на его пороге. Это какая-то насмешка судьбы. Все должно было закончиться быстро. На портрете была обычная рыжая девочка. Ну что могло пойти не так!
А теперь он стоит посреди собственного кабинета, разрываемый желанием все крушить и ломать. А с чего? Что его так зацепило? Может Джаспер был прав, и Роберт успел влюбиться, сам того не заметив?
«Да какая, к черту, любовь!» – обругал он себя. – «Во всем виноваты ее татуировка и долбанные видения. Я слишком увлекся тайнами и совпадениями. Вот и все!».
Роберт налил себе еще стакан и рухнул в любимое кресло. Успокоение не приходило, только еще больше захотелось напиться до беспамятства.
Всю жизнь, что Хэмилтон себя помнил, он старался избегать сильных привязанностей. Сам он не особо задумывался почему, но как часто бывает в таких случаях, корни проблемы уходили в семью. Как второй и крайне неудачный сын, он не испытал на себе особой родительской любви. Его воспитывали, растили, тренировали, но не любили. В подростковом возрасте до него дошли слухи, что он бастард, а потому миссис Хэмилтон была не слишком ласковой матушкой. Брат и сестры тоже не вызывали в нем особо теплых чувств. Единственный человек, к которому Роберт привязался – был его дядя, но и тот слишком быстро ушел из жизни. А потом молодой шотландец приехал в Ирборо, познал свободу во всей красе, и привязанности, будь то семья или любимая женщина, стали казаться ненужными оковами. Хоть ему и старались привить традиционные ценности и взгляды на мир, но он быстро понял, что из всего этого набора правил стоит оставить, а что ненужная чепуха. Какой смысл ухаживать за дамами и вздыхать о них вдалеке, ждать свадьбы и только после этого получать доступ к телу, когда умелые красавицы из Веселого парка вполне недорого готовы скрашивать твои вечера день за днем. А ухаживать стоило разве что из спортивного интереса, как это делал граф Келсо. Но Роберт был с ним определенно из разных весовых категорий, так что свой список побед Хэмилтон даже заводить не стал. Вначале своего становления на новом месте было не до женщин, а сейчас, когда появились и статус, и время, было как-то уже не солидно. Да и он по-прежнему предпочитал хороший бордель плохой любовнице из приличных дам. А хорошие среди них попадались уж слишком редко. Так что Роберт был уверен, что любовь и он – вещи абсолютно не совместимые.
Но что-то изменилось с появлением Мэри, тут Джаспер Флэнеган был совершенно прав. Скорее дело было в том, что мисс Ли по тем кратким фактам из ее биографии, что Хэмилтон знал, была похожа не на типичную кисейную барышню, а на мальчишку-сорванца. Пусть девушка пряталась под большеклювой маской, но все равно не побоялась бросить вызов обществу и работать в неженской сфере. Ведь ее могли раскрыть, если б только кому-то очень захотелось посмотреть, кто спрятан за страшным прозвищем. Кабальный договор с аптекарем был ее огромной ошибкой, но это было делом поправимым. Зато, какая угроза одному конкретному мужчине, а если раскроется секрет успеха лавки О’Райли – пощечина всему закостенелому мужскому алхимическому сообществу. Пожалуй да, именно эти неженские особенности мисс Ли не позволяли выкинуть ее из головы, и более того, тянули к ней как магнитом. Да еще красивая мордашка и соблазнительное тело. Никакой любви в этом точно не было.
Роберт усмехнулся своим мыслям, немного успокоился и решил прогуляться. Ничто так не снимает эмоциональный стресс, как прогулка среди толп людей и вкусный ужин. Лучше работал только секс, но мужчина почему-то об этом способе даже думать не хотел.
В Порту было шумно, пахло рыбой и морем. Нагретые солнцем гранитные набережные не слишком располагали к длительным прогулкам, поэтому Хэмилтон немного побродил в рабочей части района и направился в более приличную, граничащую с Университетом. Ноги сами незаметно принесли его в кондитерскую, на третьем этаже которой он как-то завтракал с мисс Колд. Вафли были не единственным блюдом, подаваемом в этом кафе, поэтому Роберт не стал сопротивляться проявлению судьбы и поспешил наверх. Хотел сесть за привычный уединенный столик, но тот оказался занят. Мужчина расположился неподалеку от ширмы, ближе к перилам балкона, сделал заказ и принялся ждать, вглядываясь в сверкающую на солнце морскую синеву. Краем уха он услышал знакомый голос, спрашивающий о чем-то у официанта. Обернулся, немного вытянул шею, чтобы заглянуть за ширму, и встретился взглядом с мисс Дженнифер Колд. Вопреки его ожиданиям, губы брюнетки не скривились в презрении. Наоборот, она слегка улыбнулась. Роберт не чувствовал никакой враждебности, а потому решил воспользоваться ситуацией и избежать ужина в одиночестве. Он подошел, раскланялся, поцеловал предложенную руку и со всей возможной учтивостью спросил: