Страница 29 из 43
Боль была адской!!! Петров не потерял сознание от болевого шока. Он просто дико орал во все горло! Мозг не подчинялся Петрову, словно джив умер. Его не существовало. Была лишь боль и, кроме нее, ничего не было. И мозг – лишенный контроля растворившегося в болевом шоке сознания – выполнял свой древнейший рефлекс, заставляя курсанта надрывать свою глотку…
Боль неожиданно прошла. Петрову казалось, что он проорал целую вечность, хотя на самом деле прошли лишь считанные секунды.
– Какие мы чувствительные, – с издевкой захихикал робот. – Неужели было так больно?
Не дожидаясь Лехиного ответа, врач вставил в патроны манипулятора новые иглы. Использованные иголки теперь покоились в алюминиевой ванночке, залитой каким-то дурно пахнущим раствором.
– Одевай штаны и зови следующего, – вновь произнес робот, поблескивая новыми иголками.
Леха кряхтя встал с кушетки и, морщась от боли, натянул штаны. Места уколов жгли как серная кислота. Справившись с ремнем, джив вышел из кабинета. В приемную вошел бледный Вася Самоваров. Дверь за его спиной медленно захлопнулась.
Алексей вспомнил, что должен зайти в соседний кабинет. Он подошел к зеленой двери, несколько раз постучал для приличия по ее поверхности и, не дождавшись ответа, вошел в комнату. Там джив увидел Соню.
Девушка сидела у окна за круглым деревянным столиком. Она улыбнулась, увидев Леху.
– Садись, – сказала Блэйд, двигая к нему деревянный табурет, точную копию такого же, на котором сидела сама. Алексей сел за столик и тоже улыбнулся.
– Привет, – сказал он. – Как ты?
Соня ничего не ответила. Она лишь прыснула от смеха и, зажав рот ладонью, показала дживу на окно. Петров растерянно посмотрел туда, куда указывал палец Блэйд. На оконном стекле джив увидел отражение своего пупырчатого зеленого лица.
– Бог ты мой, – охнул Петров.
– Не волнуйся, – давясь от смеха сказала Соня. – Это побочный эффект от уколов бармидола. Завтра к утру прыщи и зеленый цвет кожи исчезнут.
– Правда? – Облегченно улыбнулся Леха.
– Клянусь, – подтвердила девушка. – Как долетел до Крокуса? Без происшествий?
– Без, – кивнул Алексей. – Крыс помог. Один из курсантов четвертого взвода случайно сломал ногу. Появилось вакантное место, и моя фамилия чудесным образом оказалась в общем списке новобранцев.
– Понятно, – сказала Соня. – Я оказалась здесь так же под его патронажем. – Блэйд усмехнулась. – Мне в мгновение ока присвоили чин лейтенанта, выдали все необходимые документы и в три счета доставили сюда. Местный начальник части сначала упирался, мол на территории базы запрещено появляться представителям слабого пола. Но Крыс надавил, и генерал сдался. Теперь я здесь на хорошем счету. Я – официальный представитель Высшего командования Федерации, наделенный специальными полномочиями.
– Круто, – искренне удивился Леха. – Это означает, что ты можешь войти в любую секретную дверь этой военной базы?
– Могу, – гордо подтвердила Соня. – Я здесь уже два дня. За это время покопалась в местной информационной сети.
– Зачем? – Не понял Леха.
– Пыталась найти какие-нибудь интересные события, происходившие на этой планете за последнее время, – объяснила девушка.
– И что? Нашла что-нибудь?
– Ничего особенного, что подходило бы к цели нашей миссии, – ответила Блэйд и добавила:
– Придется поработать с неофициальными данными.
– С неофициальными? – Переспросил джив. – Что ты имеешь в виду?
– Надо пообщаться с местными аборигенами, – сказала девушка. – В пяти километрах от нашей части находится небольшой городок. Нам надо как-нибудь туда выбраться.
– Как? – Спросил Петров. – Идти в самоволку?
– Ну это уже крайность, Леша, – улыбнулась девушка. – Не беспокойся, я что-нибудь придумаю.
Блэйд взглянула на часы.
– Тебе пора идти, – сказала она. Петров медленно поднялся из-за стола. Почему-то ему не хотелось уходить отсюда.
– Не волнуйся, вместе мы найдем эмиссара, – Соня обняла Леху за шею. – Я обещаю тебе это, мой зеленокожий рыцарь, – сказала она и поцеловала парня в губы.
Глава 8
Петров открыл глаза. Он лежал на вонючем старом матрасе, расстеленном прямо на деревянном настиле внутри палатки. Рядом на таких же матрасах, уложенных в ряд, храпели Лехины сослуживцы.
Было раннее утро, но в палатке царил полумрак. Брезентовые шторы, закрывающие оконные отверстия, были опущены, однако рассеянные лучи света все равно пробивались внутрь сквозь небрежно сшитые швы брезентового полотна. Кое-где в полотне виднелись протертые прорехи, и через них вместе со светом в палатку сочились капельки влаги, так как мелкий промозглый дождь всю ночь лил как из ведра.
Леха нервно поежился от холода утренней сырости и окончательно проснулся, выветрив из головы последние остатки полубредового сновидения. Алексей, пытаясь хоть как-то согреть окоченевшее тело, натянул сползшее было одеяло на голову. Через минуту стало немного теплее, хотя от земли все равно веяло прохладой. Петров прислушался. В палатке раздавалось мерное сопение спящих курсантов, а снаружи было абсолютно тихо. «Какая странная тишина», – подумал Леха. – «Как перед боем». Леха задумался, почему тишина снаружи показалась ему странной. В этой тишине словно что-то было. Что-то, что заставило Леху вспомнить дживские навыки. Он мимолетно просканировал пространство снаружи и со вздохом облегчения успокоился. Не было ни единого намека ни на темные энергетические потоки, ни на мельчайшие колебания равновесия Силы. Ощущался лишь естественный энергетический фон, присущий этому миру. Однако тишина снаружи палатки все равно почему-то казалось Петрову какой-то необычной.
И вдруг, ба-бах!!! Взрыв, неожиданно прогремевший снаружи, на несколько секунд оглушил Леху. Алексей приподнялся на локте. Разумом он еще не понял, что произошло. Потому в первые минуты внешне Петров выглядел спокойным, хотя его сердце барабанило в грудную клетку, готовясь вот-вот вырваться наружу. А вокруг мелькали испуганные и перекошенные от страха лица сослуживцев.
Вслед за первым взрывом прогремел второй, третий! В палатку влетел дневальный и дико завопил:
– Тревога!!! Всем строиться!!!
Одновременно с его криком раздался протяжный вой сирены.
– У вас три секунды, чтобы одеть свои портки!!! – Перекрывая вой сирены и всеобщий гвалт донесся до слуха Петрова рев подполковника Гадко.
Что тут началось! Курсанты хватали одежду, пытаясь одеть свои мундиры, но в суматохе путали гимнастерки с брюками, безуспешно пробуя одеть их через голову. Кто-то обул чужие берцы, кто-то упал, споткнувшись, и разбил себе нос. Кто-то оделся, но не нашел выхода из палатки и теперь, дико вопя, лез наружу через окно.
И все же из палатки четвертого взвода первым на плац выскочил Петров. Потому что Леха лег спать прямо в мундире, надеясь, что так будет теплее ночью. Свой обман Петров скрыл, с головой укутавшись в одеяло, но он ошибся в расчетах. Мундир пропитался сыростью от прошедшего ночью дождя и нисколечко не грел. От этого Леха просыпался несколько раз, а потом долго не мог заснуть. А если и проваливался в сон, то это был не полноценный отдых, а какое-то полубредовое состояние, граничившее с беспокойной дремотой. Потому-то Алексей чувствовал себя невыспавшимся, вялым и разбитым. Зато теперь ему оставалось только натянуть берцы, завязать шнурки (на это у него ушло несколько секунд) и выскочить из палатки. Что, собственно, Леха и сделал.
Вслед за ним из палаток других взводов, как горох из банки, посыпались курсанты. Растерянные и потрепанные ребята живо строились на плацу в две шеренги.
– Живей, живей, недоноски! – Орал Гадко. – Шевелите батонами!