Правдивая ложь

– Что потом? – поинтересовалась Габриэлла, когда юноша замолчал. – Тебе удалось что-нибудь разобрать из их разговора?

– Не много, госпожа. Но могу с уверенностью сказать, что говоривших было двое.

– О чем они беседовали? Ты запомнил?

– Да, госпожа... «Он еще жив, Корнуолл?» − «Не думаю, мессир. Рука ваша тверда, как обычно. Но даже если он и не умер мгновенно, то жить ему осталось всего несколько часов: либо он умрет от потери крови, либо его раздерут дикие звери, привлеченные запахом крови». После этих слов последовал зловещий хохот человека, которого второй назвал «мессиром». «Ладно, ты меня убедил, колдун... Но зачем юнец ехал в замок? На нем одежда слуги графа де Сен-Мора. Иди, обыщи его, а заодно проверишь, как он...». Через какое-то время я услышал шаги. Незнакомец стал осматривать меня, обшаривая одежду. Острая боль пронзила все мое тело, и я застонал. «Он еще дышит, мессир» − «Ну так добей его. Не мне тебя учить, как это сделать. Запомни, Корнуолл: нельзя оставлять после совершенного преступления свидетелей». Я слегка приподнял веки, чтобы взглянуть на своего убийцу, но веки мои были настолько тяжелы, что я смог увидеть лишь длинные седые лохмы и пронзительный взгляд. «Вы ошибаетесь, мессир, я не убийца. К тому же юнец сдохнет и без нашей помощи. Если хотите, то завершайте начатое дело сами». Последовавшие проклятия были вновь прерваны словами колдуна. «При нем ничего нет». − «Дьявол!.. Ну что ж, черт с ним. Нам пора уже ехать. Поторопись!» Я еще раз попытался открыть глаза. На какой-то миг мне удалось это сделать. И я увидел отъезжающего всадника.

– Как он выглядел? – встревоженно спросила девушка.

– Как сама смерть, – шепотом ответил юноша, странно посмотрев на нее.

От этих слов у всех присутствовавших в комнате побежали мурашки по телу. Арабель испуганно перекрестилась и, сложив руки, зашептала молитву. Буффон и Андре переглянулись. И лишь на Габриэллу слова посланца не произвели никакого впечатления.

– А что произошло потом? − продолжила она свои расспросы.

– Потом я провалился в забытье. Сквозь вой ветра, гул и странные крики, раздававшиеся в моем помутненном сознании, мне слышались также и какие-то голоса, ржание коней. Меня о чем-то спрашивали, но я не в силах был говорить. Потом мне показалось, что ангелы подхватили мое бренное тело, и я стал возноситься к небесам. В эту минуту я пожалел только об одном: я не сумел выполнить приказ моего господина, а значит, нет мне прощения... А потом − мрак. Один только мрак и ледяной холод... Очнулся я уже в этой комнате, госпожа... Простите, но это все, что я помню.

– Благодарю, Готье. Тебе не за что извиняться... Что ж, ты устал и тебе нужен отдых. Я навещу тебя завтра.

Вернувшись в комнату, Габриэлла развернула послание супруга и пробежала его глазами. Улыбнувшись и смахнув набежавшую слезу, девушка поцеловала пергамент. Положив его на кровать, Габриэлла подошла к сундуку и достала оттуда шкатулку. Открыв ее, она вынула другой свиток и внимательно посмотрела на него. Легкая тень легла на лицо девушки. Сомнений не было: два послания были написаны рукой одного и того же человека. Но какая разница была между ними в том, что было написано! Не зная, что и думать, девушка подошла к окну и посмотрела на раскаленный огненный шаг, медленно, но неуклонно исчезавший за кронами деревьев.

– Как все это странно, – вслух произнесла Габриэлла. – Сначала внезапный приезд дяди, потом это загадочное послание, затем поиски посланца, его счастливое спасение...

Рассказ Готье не только не внес ясности в происходившее вокруг, но скорее добавил таинственности. Кто эти странные люди? И почему они хотели убить гонца графа? Откуда у дяди оказалось другое письмо, хотя Готье утверждал, что не стал бы передавать послание никому, кроме Габриэллы, так как ему было велено отдать его ей лично в руки? Да и текст на втором свитке так не похож на первый! Где тут правда, а где ложь?

– Господи, – взмолилась Габриэлла, – прошу тебя, помоги мне сохранить рассудок, награди мудростью, чтобы отличить ложь от правды, дай терпения, помоги сохранить стойкость, силу духа и мужество, чтобы преодолеть все испытания, которые выпали, а может, еще выпадут на мою долю... Дай мне смирения, прошу, чтобы безропотно исполнить волю твою, Господи! Не оставь меня, будь моим защитником и учителем... Аминь!

– Ты слышал новости из замка, Корнуолл? – спросил жестокий спутник колдуна, входя хижину. Это заброшенное жилище они случайно обнаружили в чаще леса недалеко от замка.

– Нет, мессир, – спокойно и с достоинством ответил Корнуолл. – Но если вы окажете мне честь, сообщив их...

– К черту любезности! Проклятый мальчишка очнулся! Дьявол и Преисподняя! Я же говорил, что надо было его прикончить. «Он сдохнет сам или его растерзают дикие звери», – передразнил он колдуна.

Тот ничего не ответил на выпад, продолжая спокойно помешивать в котле варево, от которого вкусно пахло мясом.

– И что вас так обеспокоило? – безразличным голосом осведомился Корнуолл. – Он вас не видел...

– Но он видел тебя! – гневно воскликнул его товарищ. – Как можно быть таким мягкотелым? Твои сантименты погубят нас!

– Не думаю, – возразил колдун. – Предоставьте все мне, мессир. Надеюсь, у вас еще не было повода разочароваться во мне? Обещаю: в скором времени вы получите не только земли герцога, его замок и власть, но и заставите его дух вечно скитаться по этой грешной земле! Вы же ведь этого хотите?

– Что ж, колдун, я верю тебе. Но если ошибешься... Берегись! Обещаю, пытки инквизиции покажутся тебе райским блаженством...