Одному Из Восемнадцати Динозавров

– Ну что мне делать с этой о с о б о й!? – воскликнул Генка, – в который раз норовит под мои колёса, – он подскочил к женщине и стал перед ней жестикулировать, – чтоб вы знали, моя дорогая, по инструкции машинист не отвечает за тех, кто бросается под поезд, об этом даже нигде в сводках не сообщается! Будто и не было человека, таков суровый закон, – Генка почесал затылок, – да, кажется, мадам, я вам уже говорил об этом!

Следом за машинистом выпрыгнула девушка с округлыми формами талии. Увидев прямо перед собой священника, она припала к его руке, склонившись, поцеловала крест.

– Настя? – удивился о. Александр, – так ты уже оказывается в интересном положении? – он обнял её за плечи, – молодцы, не теряете время даром!

– Поговорите с этой особой, отец Александр, – Генка с трудом сдерживал себя, – кто-то же должен вправить ей мозги.

Женщина молчала, словно происшествие никоим образом не коснулось её персоны. Она лишь приподняла тёмные очки, смахнула слезы и всмотрелась в лицо священника.., вдруг как рванулась к нему.

– Отец Александр! – закричала она так громко, что встрепенулись макушки ореховых деревьев, слетела птица и рванулась в поднебесье, – отец Александр! – она бросилась к нему на шею и обняла батюшку, – вы не узнаете меня?

– Вот ч у м к а, – воскликнул машинист,  – отойди от бабы, а то она и тебя п р и з н а е т!

– Сандра! – вдруг вскрикнул батюшка, – тёзка! Как долго я вспоминал твоё имя, а оно было такое близкое.., С а н д р а!

Они обнялись и расцеловались по-христиански.

– Отец Александр, – кричала на радостях женщина.

– Сандра! – вторил ей священник и хлопал по спине, – как я мог запамятовать такое красивое имя!

Заблеяла козочка и следом зазвенел на шее колокольчик, словно требуя внимания и к своей персоне, или даже ревнуя хозяина. Настя погладила животное по головке: – ну что, красавица, наелась? – и стала всматриваться в лицо женщины, в её разбросанные по плечам волосы, в которых была воткнута нераскрывшаяся кувшинка.

– Какая красивая лилия в её волосах, – сказала Настя Генке,– мне бы такую, – после паузы, – а где же тот мужик с кувшинками. Его давно не было видно?

Генка лишь в растерянности пожимал плечами: – на том была шкура медведя, и он волочил правую ногу.

– Говорят, что ночью на полустанке подстрелили какого-то медведя, может хромого приняли за зверя? – сказала Настя.

– Интересно, а где же действительно Сёмка!? – вдруг забеспокоился машинист, – я орехов набрал целый пакет, один к одному и все ядрёные, молодые, сочные.

Сандра как бы ни слышала, что к ней был адресован вопрос. Она радовалась тому, что вернулась память ,и узнано было главное лицо из той жизни, которую она пыталась восстановить. Батюшка провёл ладонью по волосам Сандры: – да ты вся мокрая, чадо моё,– он вздохнул, – я жду тебя столько времени, – он покачал головой,– ты позвонила под вечер, кажется, после этого звонка уже прошла целая вечность, и сказала, что пойдёшь на службу, в твоём голосе было столько тревоги, что я забеспокоился.

– Вы правы, – тихо ответила Сандра, – я должна вспомнить, почему я вам позвонила, но мне кажется, я всё иду к вам, я так долго иду, – она смахнула слезу и снова одела очки, – когда выходишь наружу из пещеры, слепнешь от яркого дневного света, от белого луча, который преломляется в зрачках, – и она посмотрела в сторону машиниста, – поэтому я не вижу поезд, лишь слышу шум колёс, но этот шум где-то издали...

– Мой муж хороший машинист, – сказала Настя, – он видит не только глазами, но и затылком, поэтому ваше счастье, что не сбил вас, другой не возился бы !

Сандра сняла с волос кувшинку, поцеловав, протянула Насте.

– Возьми на память для запаха твоему будущему сыночку в чреве, аромат придаст ему силы, когда проглянет на свет божий и огласит первым криком, – Сандра улыбнулась, – пусть он будет для него белым.

Настя с улыбкой взяла бутон, но воткнула его в волосы мужа, смеясь, сказала:

– Это он дал жизнь моему ребенку, пусть детка водяной лилии оберегает нашего малыша при восхождении, – Настя и Генка обнялись, машинист приподнял за локоть жену, и она поднялась в кабину матрисы.

– Вот так, мамка! – воскликнул он, вскочив за ней следом, сел в кресло и матриса застрекотала по стальной магистрали.

Батюшка намотал на руку верёвку от козы: – ну, красатулечка, пошли домой, поди, досыта наелась свежака? – спросил он у козы. Развернулся лицом к Сандре, провожавшей взглядом матрису начальника дороги, взял из её рук тёмные очки, – ты вся мокрая, если некуда идти, можно ко мне в гости, обсохнешь, потом подумаем, – и он снова надел на её глаза очки, увидев, как они начали слезиться от солнца.

– Если только на полчаса, – сказала Сандра, – чтобы присесть и в спокойной обстановке извиниться перед вами за долгий путь в церквушку.