Страница 76 из 228
Гвен мрачно на него покосилась.
— А почему не сказал?
— Интересно было, заметишь ты или нет. – лукаво ответил Гэйвен. Его тон был таким непривычным, что Гвен забыла о том, что хотела рассердиться. - Не заметила.
— И что?
— Ничего. Я сделал для себя выводы. – деланно-безразлично бросил он и завел мотор.
— Интересно, какие, не поделишься?
— Нет. Я оставлю это на вечер. Для приятной беседы перед сном.
— Ну-ну. Хорошенькие у нас получатся разговоры. Обличительно-воспитательные… Пойду тогда спать на берег моря.
— И не замерзнешь? – фыркнул Гэйвен и потянулся к ней. Гвен вздрогнула, не понимая его намерений, но прежде чем собралась с духом, чтобы начать протестовать, почувствовала сквозь подкладку куртки его ладонь. Ван Вестинг вытащил сигареты из левого кармана кожанки и бросил пачку возле рычага переключения скоростей, не замечая ее смущения. - А как же холодный ветер? Злые крабы?
— Какие еще крабы? – нахмурилась Гвен.
— Злые. Их ты тоже не заметила?
— Нет…
— И напрасно. Когда я нашел твой лифчик, там как раз такой сидел… - От упоминания злосчастной забытой тряпки Гвен опять бросило в жар. Она выставила руку наружу, над дверцей машины – она тут же покрылась моросью и каплями, стекающими с акаций у забора – и небрежно прижала ладонь к лицу, гася предательски горевшие щеки.
— Гадость какая, тьфу! Ненавижу ползучих всяких…
— А как же любовь ко всем животным вообще? – серьезно спросил Гэйвен, бросая на Гвен один из своих подозрительно-изучающих фирменных взглядов.
— А крабы разве животные?
— Безусловно. Даже люди — и те — животные. И похуже иных крабов. К вопросу о крабах — он глянул в сторону молчащей террасы - хватит болтать, едем. А то что-то очень смотрят…
Гэйвен открыл ворота пультом, что валялся в машине, и они выехали. За воротами ветер чувствовался сильнее, пахнуло сырым морским запахом — сегодня, в сочетании с тяжелыми лиловыми тучами, что наливались чернотой у горизонта, он казался каким-то тоскливым, бездомным. Хотелось куда-нибудь спрятаться. Гвен отвела взгляд от мрачного моря, по которому все бежали рядами белые барашки пены, и умоляюще взглянула на Гэйвена:
— А можно закрыть этот верх? Пожалуйста!
— Можно, только не плачь! – усмехнулся водитель, безжалостно давя на газ, из-за чего на обочину полетели мелкие камни с дороги – пыль сегодня отдыхала, прибитая утренним дождем.
— Я и не собиралась плакать! Что ты все время надо мной издеваешься?
Он нажал какую-то кнопку, и неизвестно откуда взявшаяся крыша, слегка поскрипывая, скрыла из глаз неприютный морской пейзаж.
— Я не издеваюсь. Убери-ка руку с двери, я подниму стекло, коли тебе так холодно. Но плачешь ты, и впрямь, слишком часто. – Гэйвен закрыл окно с ее стороны, до предела увел вниз свое и закурил, по привычке руля левой. - Зачем ты это делаешь?
— Я ничего не делаю. Они сами лезут… слезы, в смысле. – сердито сказала Гвен.
— Нервишки шалят, видимо. И кто из нас себя жалеет? А то вдруг ты нарочно плачешь — чтобы расшатывать нервы другим?
— Я не… Как это можно плакать нарочно?
— Еще как можно! – Он безнадежно покрутил головой. - Скажи, ты и дома жила в клетке? Такое ощущение, что ты на улицу не выходила никогда, до того ты наивна, Гвеннол…
***
Сесили неотрывно наблюдала за тем, как девчонка плясала у машины. И на кой черт она вырядилась в это платье? Когда она прилетела, Сесили посчитала себя обязанной чем-то поддержать сироту, развлечь ее — у девочки все время был такой вид, словно ее сильно напугали. Вечно эти расширившиеся светлые пустые, как у куклы, глаза. Вечно она нюнит. Сесили решила действовать наверняка — отвезла девчонку в дорогой бутик и купила ей платье от довольно известного модельера, что, видимо, завалялось там случайно. Сесили сама его выбрала. Платье сидело хорошо, но Гвендолин, казалось, надев его, не только не приободрилась — как сделала бы любая девчонка в ее возрасте, получив свое первое бальное платье — но еще больше сникла, застеснялась и совсем скисла. Сесили она напоминала какой-то бледный гриб, притулившийся в уголке лесной чащи — белесый, вытянутый, но тонкой ножке, а сверху — ядовитая пламенеющая макушка. Ну уж что есть, то и есть — выбора у них не было.
Платье было куплено для вечеринки, которую Сесили организовывала для Роя в самом лучшем частном клубе, что был в этой дыре. Надо же было себя как-то зарекомендовать, пообщаться с местной публикой, увидеть их en masse — всем скопом избранного курортного общества. Сейчас Сесили была даже, пожалуй, рада, что вечеринка сорвалась по милости какого-то дурака, что решил снять весь клуб, чтобы отпраздновать какую-то там годовщину женитьбы.