Страница 62 из 228
— То что, выбил бы дверь? Или не лез бы с вопросами?
— Возможно. И то, и другое. – серьезно сказал он, не глядя на Гвен. - Когда ты отрезала волосы?
— Когда он умер.
— И какие они у тебя были? – На этот раз их глаза встретились, и снова Гвен дала себе мысленного пинка за то, что щеки ее неожиданно вспыхнули, хотя никакого повода не было. Гэйвен перевел взгляд куда-то на спинку кресла – или на ее шею?
— Длинные. До… до конца спины…
— Понятно.
Он отвернулся и закурил следующую сигарету, вытащив ее зубами из пачки, все так же руля левой рукой. Гвен мрачно ковыряла заусенец на безымянном пальце, вспоминая свой срыв в ванной. Еще больше ее расстраивало, что Гэйвен подслушал. Или не расстраивало? А может, ее расстраивало, что он и вправду не выбил дверь? Нет, что за вздор лезет ей в голову!
Они были недалеко от усадьбы, когда Гвен вдруг, неожиданно для себя, спросила:
— А твои родители, они живы?
— Нет. – Ван Вестинг отвернулся в сторону своего окна, и теперь Гвен было видно только абрис его лица, завешенного темными, вьющимися от сырости прядями. - Оба давно умерли. Мать — когда я был еще совсем мелким. Отец — когда мне было двенадцать.
— Прости, я не знала, что ты тоже потерял родителей.
— Что значит «тоже»? – Гэйвен уставился на Гвен, и внезапно – как и несколько раз до этого – он словно постарел на глазах - не тридцать, а все сорок. - У тебя, кажется, есть мать. И почему ты извиняешься? Это же не ты их убила.
— И кто тебя растил?
— Формально — старший брат.
Лицо Гэйвена вдруг странно перекосилось, и он дернулся, словно его ударили. Он выбросил окурок и потер ожог на месте брови.