Страница 33 из 228
Что-то было не так. На душе у Гвен скребли кошки, вдруг стало тревожно и не по себе, словно за ней наблюдал кто-то невидимый. Она начала судорожно одеваться, глянув мельком на кресло. Там лежала аккуратной стопкой ее утренняя одежда. Джинсы, майка. Стоп, а что тут делает вчерашний лифчик, хотелось бы знать? И где ее телефон? Телефон лежал на тумбочке, рядом с ключом от номера. Кто-то, видимо, тот, кто доставил ее сюда, захватил из усадьбы еще и ее вещи. Что ж, тут все сходились, ничего странного. Наличие лифчика слегка настораживало, но только слегка. Может, его нашла прислуга и просто положила вместе с остальными ее вещами в ту кучку тряпок, что она оставила на кровати в спальне Сесили? Тапок почему-то не было. Видимо, захватить обувь ее перевозчик забыл. И в этом тоже не было ничего странного. Но вот сумка? Для чего тому, кто принес ее сюда, понадобился ее баул с лекарствами? Может, он (или она) хотел посмотреть, есть ли у нее, чем лечить ссадину? Это было наиболее разумным объяснением.
Но на душе у Гвен было неспокойно. Она взглянула на телефон. Никаких пропущенных звонков не было.
Гвендолин не покидало чувство чьего-то присутствия, оно давило на нее, словно в темном углу затаился незримой тенью зловещий незнакомец и теперь смотрел на нее, мечущуюся по комнате. И ждал, ждал своего часа. Гвен галопом пронеслась к шкафу, распахнула дверцы: там никого не было, только болтались на вешалке джинсы и внизу стояла вторая пара обуви — матерчатые кеды. Гвен, боясь оглянуться, схватила в охапку кеды, подцепила с тумбочки ключ и рванула из номера в освещенный коридор. Позади тихо скрипнуло окно. Гвен захлопнула дверь и прижалась к ней спиной, словно хотела не дать тому, что было позади, выбраться.
Слегка успокоившись, Гвен пошла в холл, где стояли уголком красные диваны, окружившие стеклянный столик со старыми журналами для посетителей. В холле никого не было, даже стойка администратора пустовала. Гвен плюхнулась на один из диванов, поджала под себя одну ногу и задумалась. Для того, чтобы перестать паниковать, стоило все же восстановить последовательность событий сегодняшнего дня.
Гвендолин помнила все до того момента, как начала задремывать на лошади. Потом воспоминания начинали путаться. Она упала, там была какая-то птица, — лошадь сбежала… Она пошла искать кобылу и потом…
Гвен грызла заусенец на большом пальце, едва замечая, что прокусила палец до крови. Там были двое. Тут возникло странное ощущение, что ее память раздвоилась: две параллельные линии событий переплетались и путались. Они хотели ее изнасиловать, — и это им удалось? Или нет? Как она оттуда сбежала? Гвен машинально отметила про себя, что, кроме разорванного при падении пояса бриджей, никаких других настораживающих признаков не было. Значит, она таки смогла сбежать? Вопрос был в том, как? После были только отрывочные воспоминания, картинками выныривающие из глубины памяти.
Лошадь — это она помнит. Из леса она выбралась верхом. Но это была вроде не та кобыла, что раньше привезла ее туда. Она плакала, долго: об этом говорили опухшие глаза. И еще — черная грива лошади, недовольное хрипение… да, это она тоже помнит.
Какая еще черная лошадь? И вспышкой — во всей этом шторме слез и страха — мужской силуэт на фоне выгоревшей травы. Лица она не видит…
И потом — провал, полный. Странные сны о замках и рыцарях. Потом этот безумный кошмар про руки, от которого она почему-то боялась пробудиться. Не просыпаться было дико важно — это ощущение Гвен до сих пор буквально чувствовала кожей…
В общем, какая-то картина вырисовывалась, но она, как разбросанный по большой комнате паззл, кусочки которого затерялись под коврами и шкафами, зияла досадными прорехами, которые крайне мешали увидеть критические для общего понимания детали. Ну уж, что есть.
Была еще эта сумка. Что было совершенно точно: в комнате кто-то побывал, и, возможно, там даже побывало несколько посторонних. Идти в номер Гвен не собиралась: а вдруг этот кто-то решит вернуться? Кто знает, как он туда попал. Пока она посидит тут, а дальше будет видно.
Идти к тетке в такой час не хотелось. Вид у Гвендолин был непотребный, тут же начнутся расспросы, а пока она сама не поняла, что и зачем произошло, была не готова отвечать на вопросы. Да и что она ответит? Что не знает, как вернулась в гостиницу? Что прилетел ангел о шести крылах и вынес ее на руках из леса, посадил на лошадь, а потом, уже без лошади, принес в гостиницу, попутно захватив ее вещи из теткиной усадьбы? Кстати, возможно, тетка знала о том, что случилось, больше самой Гвен. Нет, визит в усадьбу она отложит до завтра. Тем более, там были еще эти гости. И Динго…
«У него сегодня выходной», — всплыла в мозгу взявшаяся из ниоткуда мысль. Как она это может знать? Наверное, он сам сказал…
Динго Гвен не помнила с отбытия из конюшен, он там куда-то делся и, кажется, за ними не последовал. Динго в таком виде Гвен уж совсем не хотела показываться. Кто знает, что он про нее подумает… Бессмысленная пустышка, попавшая в очередную нелепую ситуацию, до того пустоголовая, что даже не может удержать в памяти события одного дня? Но все так и есть.