Страница 23 из 228
— Итак, Гвендолин Грамайл. Ну, здравствуй, малышка.
Гвендолин продолжала глядеть на мужчину, стоявшего перед ней, в полном замешательстве, глупо хлопая ресницами, не зная, что ответить.
— О, прости, дорогая, я забыл представиться. Ричард Фьюри, давний друг семьи твоей тети.
— О-о-очень приятно познакомиться, — только и смогла выдавить Гвендолин.
— А подошел я к тебе, поскольку у меня не возникло сомнений на счет того, кто ты. Видишь ли, ты поразительно похожа на мать, какой она была в этом возрасте. Тебе ведь семнадцать?
— Почти восемнадцать. А вы знали мою мать? А где…
— О да, я ее знал. Мы росли рядом, бок о бок. Твоя мама ничего тебе не рассказывала о своем приятеле детства? Нет? Ну, может, еще расскажет.
— Мама иногда рассказывала нам о своем детстве, но я не могу припомнить…
— Это ничего. Мы с твоей матерью были добрыми друзьями. Я очень любил семью твоего деда. Они, можно сказать, заменили мне семью — со своей мне не так повезло, как твоей маме. Зато мне повезло встретить ее — много лет назад… Но давай пройдемся. Теперь, когда мы познакомились, надеюсь, ты не станешь бояться, что я унесу тебя в темный лес.
Гвендолин сдавленно хихикнула. Тут и леса-то нет. Господин Фьюри вызывал у нее в душе самые противоречивые чувства. Но было не похоже, что он врет. Скорее всего, он действительно знал ее мать.
— Простите, сэр, я хотела сказать…
— Для тебя — только Дик, дорогая, обойдется без формальностей.
— Д-да. Хмм, Дик, а вы знали моего отца?
— Только заочно. Лично с твоим отцом я, к несчастью, не встречался. Мы мало общались с тех пор, как твоя мама вышла замуж. Она, надо полагать, была очень занята всеми вами — ведь у тебя, если не ошибаюсь, есть брат-близнец и младшие братья. Ей, вероятно, было не до влюбленных в нее мальчишек-приятелей.
— Да, и младшая сестра. А вы, сэр… то есть, Дик, вы были влюблены в мою маму?
— О, да! Да еще как! С самой первой встречи. А она была красавицей, твоя мама. Прямо как ты. Да и как могло быть иначе — с такими-то родителями. Видно, что ты взяла от них лучшее.
— Дик, а у вас есть семья?
— Нет. Пока мне не выпало счастье найти свою половину. Пока. Вот и приходится ездить по старым друзьям, чтобы погреться у настоящего семейного очага. Как тебе живется у твоей тети, кстати?
— Я живу в гостинице, сэр. А вообще, очень хорошо. Тетя очень добра, дом красивый, а еще море…
— А-а, так ты здесь не живешь? Жажда независимости? Ну что ж, достойно уважения. Другие бы на твоем месте не замедлили воспользоваться ситуацией и сблизиться со столь почтенным семейством. А как ты ладишь со своими троюродными кузенами? И мы же договорились, помнишь? Только Дик.
— Да, сэр, то есть, Дик, я хотела сказать. Я… мои троюродные братья и сестра очень милые. Эйрин и Финли замечательные, и они напоминают мне моих братьев и сестру.
— Бедняжка, ты, наверное, очень скучаешь по своим младшим. Да и по брату-близнецу тоже. Говорят, у двойняшек особая связь. Он, как я понимаю, учится за границей?
— Да, очень скучаю, конечно. Да, он учится за границей.
— Тогда тебе, понятно, было радостно было познакомиться с Роем. Как вы ладите с ним?
— Очень хорошо, сэр. То есть, Дик. Рой — он очень талантлив. И вообще, очень милый. И его друзья тоже. Мы хорошо проводим время, купаемся…
— Да, да, море, солнце и песок. Что может быть лучше для романтических юных сердец? Я помню, как это бывает. Хотя тебе, наверное, кажется странным слышать это из уст седого хрыча. Но память держит меня на плаву.
— Ну что вы, сэр, — ой! — Дик. Вы вовсе не хрыч.
А вот волосы его и вправду наполовину седые, хотя лицом он кажется младше ее отца, да и матери тоже.
Мать очень постарела и осунулась после смерти мужа.
— Кстати, как она поживает, твоя мама? Такая чудовищная, несправедливая трагедия с твоим отцом! Я соболезную и тебе, и всей твоей семье.
— Я… Спасибо, Дик. Ничего. Нам всем страшно не хватает его. И маме, конечно, тоже.
— Не сомневаюсь. Кларисса здорова, я надеюсь?
— Вообще-то да, сэр. То есть, Дик. То есть, не совсем. Я разговаривала с мамой пару часов назад, она приболела, что-то вроде простуды.
— О, как жаль! Что может быть ужаснее летней простуды?! Надеюсь, она скоро поправится. Все будет хорошо.
«Нет, не будет, кровавый ад!», — вдруг зло подумала Гвендолин. Что за мания у взрослых вечно говорить, что все будет хорошо? Ничего не будет! Куда уж хуже?
На ее лице, видимо, отразилась часть ее мыслей, по крайней мере, Ричард, мельком взглянув на нее, участливо взял ее под локоть и дружески похлопал по руке.
— Ничего, ничего. Все в мире проходит, пройдет и это. Ты уж мне поверь. Время никогда не останавливается, а, стало быть, и мы не должны. К вопросу о времени — однако, мы задержались, твоя тетя уже волнуется, вероятно. Что там у нас — конная прогулка? Боже, никогда не любил лошадей.