Страница 20 из 228
Опять эта треклятая усмешка. Загребучий ад! Она что, брала уроки у Сесили?
— Не за что. Ты посылка, тебя полагается доставить в целости и сохранности. — Динго нарочито хамил, смущенный и огорошенный. — Должен же я был удостовериться, что тебе завтра не придется отрезать ногу. Лети в постельку, птенчик!
Он заставил себя повернуться лицом во тьму, туда, к той дороге, что лежала перед ним. Тело словно одеревенело и не желало слушаться. Он шагнул за порог светового пятна и отсек себя от тепла, неожиданно оказавшись во тьме, как в ледяном омуте. Динго побрел вперед, слушая в ушах бешеный ритм собственного сердца.
Дальше, иди дальше. Не смей оглядываться — кто оглянулся, тот пропал. Он —то уж точно.
Девочка все еще стояла на пороге — его слух был настроен на нее, как камертон, он словно до сих пор слышал ее дыханье. Только отойдя от фонаря на десять шагов, Динго позволил себе оглянуться. В этот момент Гвендолин развернулась и зашла в гостиницу. Дверь взвизгнула, разойдясь перед стройной девичьей фигуркой, казалось, слепленной из света, как огонек свечи, который венчала корона невыносимо ярких волос, и закрылась с мерзким влажным шлепком. Теперь у него не было иного пути, кроме тропы во тьме.
Динго кое-как дотащился до дома. По пути внезапно, как волна, накатила усталость. Было чертовски поздно. Но упрямый Динго, не желая идти домой, потащился в другую сторону, дошел до винной лавки, что работала, похоже, круглосуточно и купил себе на вечер бутыль вина. Он хлебнул из нее по дороге, и еще раз — возле калитки. Теперь можно и к Сесили.
Дом привычно для этого времени молчал, слуги уже ушли во флигель на ночь, лишь в спальне Сесили было заметно какое-то движение у плотной бежевой шторы. Динго, не заходя к себе, прошел прямо к хозяйке, оставив свою бутыль возле порога ее спальни. Она стояла у приоткрытой шторы в длинном халате, казалось, в задумчивости, но Динго инстинктивно понимал, что она слышала его приход и все это была игра, поза.
Он взял ее прямо там, у окна, грубо, безо всяких там прелюдий и нежностей. Чем-чем, а нежностью между ними не пахло. Все длилось быстро, возможно, минуту. Она кончила первой, вздрогнула и застонала. Он довел дело до конца, отпрянул от нее, развернулся и ушел, не оборачиваясь, на ходу застегиваясь и подхватив драгоценный жбан с вином.
Все его дела на сегодня были окончены, долги — оплачены.