Страница 122 из 228
Гвен в оцепенении проехала мимо клена. Там была птица — она испугалась, и лошадь — другая лошадь — скинула свою всадницу на траву. Наездница прошла пару сотен футов — и… Что было дальше?
Нет, не надо было все же просыпаться… Это была единственная мысль, которая сейчас казалась Гвен здравой. Все остальное впору было свалить в один костер и безжалостно сжечь. Ведь оно не загорится — слишком влажно. Все промокло от ее слез.
На сучке клена висел еще один шлем, точь-в-точь такой, что болтался теперь на ремешке, зацепленный за седло Ласточки. Гвен для верности глянула на седло — шлем был на месте. И тот, что на сучке — тоже. Возникло страннейшее чувство, словно на ее глазах реальность начала двоиться. Нет, ерунда. В этом тоже не было никакого смысла — словно ты читаешь слова и не понимаешь значения. Гвен сняла лишний шлем с сучка и тоже пристроила его на седло, рядом с первым. Если один из них нереален — он развеется, как только она выберется из заколдованного леса.
Вскоре деревья все чаще стали сменяться кустарником: крушиной, жимолостью, намертво обвитыми и запутавшимися в лозах дикого винограда. Вскоре впереди посветлело, и Гвен невольно подняла руку, чтобы прикрыть глаза от света. Она выезжала на поле. Впереди виднелась конюшня. Опять дежавю. Она здесь уже была. И все же, при этом она оказалась тут впервые, потому что родилась только час назад: в лесу, на лошади, под серебристыми теплыми струями дождя.
Тем же унылым шагом Ласточка-Гвеннол (почему лошадь зовут Гвеннол? — это что, дурная шутка?) потихоньку тащилась к конюшне. Гвен ее даже не направляла, похоже, кобыла знала дорогу лучше нее самой. На поле ливень, вроде, припустил сильнее, но уже через минуту Гвен перестала его замечать. Гвеннол же недовольно поводила ушами и фыркала: то ли замерзала, то ли была голодна.
Уже показался двор. Машин на дворе почти не было — все те, что привезли ее и компанию сюда, исчезли. Не было ни лимузина, ни теткиного кабриолета, ни даже маленькой машинки Фьюри. Они ее просто бросили. Забыли. Если бы это случилось вчера — три тысячи лет назад — Гвен — та, другая, с одного из маленьких экранчиков — наверное, обрадовалась бы. Или рассердилась. Но ей — сейчас — было никак. Просто безразличная констатация факта. Уехали — и ладно. Она бы и сама о себе с радостью забыла.
К ней подошел служащий, принял Ласточку под уздцы, помог Гвен спешиться.
— Вы совсем промокли, мисс. Дать вам что-нибудь накинуть? Куртку? У нас есть запасные для клиентов. – Он отвел лошадь и выглянул из стойла, прилаживая седло на крючок у входа.
— Нет, спасибо, ничего не надо. – бесцветно пробормотала Гвен.
— Все ваши спутники, боюсь, уехали, – укоризненно покачал грум головой, - Они долго вас ждали, но потом все же решили продвинуться вперед. Нас попросили сообщить, когда вы появитесь.
— Продвинуться… Что? Сообщить? – Гвен машинально прокручивала в голове слова служащего, но не понимала их смысла. - Да, конечно. Сообщите, что со мной все хорошо.
— А с вами точно все хорошо? – Служащий вышел из конюшни, окинул ее проницательным взглядом и недоверчиво потер переносицу. - Вы так бледны, мисс. Давайте, я вам все же дам куртку. И садитесь в машину — я смогу подбросить вас до вашего дома. Все лошади все равно уже тут — и вряд ли по такой погоде кто-то захочет кататься…
— Нет, не надо меня подвозить. И у меня нет дома.
— Прошу прощения? – Опять этот взгляд через очки, словно он сомневался в ее рассудке.
— У меня тут нет дома. Я живу в гостинице.
— А-а, понятно. Ну, тогда я могу довезти вас до гостиницы. Если вы подождете…
— Вы очень добры. Но, правда, ничего не надо. – махнула рукой Гвен. - Мне хочется прогуляться…
— Но с вас же ручьем течет, мисс. Так не годится. Я не могу отпустить вас в таком виде, да по скверной погоде. Я принесу вам куртку.
— Не нужно. Сейчас лето — а идти тут не больше пяти миль.
— Что вы, мисс! Все пятнадцать. Давайте сделаем так. Вы подождете, пока я позвоню вашей — а кто она вам? — ну, той даме, что уехала в кабриолете вместе со старшим сыном.
— Она моя тетка. Двоюродная.
— Ну вот, я позвоню ей. А вы возьмите, хотя бы вот, плед и посидите тут, на лавочке — тут сухо. А мне все равно по дороге — я еду к шоссе, ну, и высажу вас на развилке — а там, и впрямь, не больше мили. Идет?
— Ладно, уговорили. Спасибо!