Я тебя верну

1.

Марина

Наконец-то мне удалось взять себя в руки. Наверное, когда рождается ребенок, в организме женщины происходят весьма оригинальные изменения. Первые недели я ничего не могла с собой поделать: на меня навалился страх, и я поддалась непонятному психозу.

Это было сильнее меня. Постоянно хотелось находиться рядом с Эдом и прислушиваться к его дыханию. Я подкрадывалась к его кроватке и напрягала слух до головной боли. Прикладывала ухо почти впритык к лицу младенца и переводила дух, когда улавливала, как шевелятся волосы от еле слышного дыхания сына.

Я почти не спала по ночам, плохо ела, скандалила со Стивом, когда он доставал своей заботой. Стыдно: меня надо было не уговаривать и прощать, а выпороть, но Стив терпел.

В какой-то момент я поняла: дальше так жить нельзя. У меня начало пропадать молоко, и угроза искусственного вскармливания показалась мне очень сильным стимулом, чтобы измениться.

Однажды утром я встала и сказала себе: больше не хочу бояться.

– Я никогда не рассказывала, – решилась я вдруг поведать Стиву о кусочке прошлого, – но в тот день Ник спас меня. Я… совершила нечто страшное. То, чему нет и не может быть оправдания. Хотела уйти из жизни, как Джо. Не знаю, почему так поступила. Меня будто подталкивало что-то. В голове мешалось, навалилось всё и сразу. Дурацкий порыв, помешательство. Может, гормоны такие шутки шутили, а может, что другое. Я много раз прокручивала ту ночь и понимала: сделала бы я ту глупость или нет, Ник всё равно ушёл бы.

– Зачем ты рассказываешь мне об этом?

Стив внешне спокоен, но я знаю, как ему даётся эта расслабленность. Его всегда выдаёт бледность и желваки, что невольно появляются, когда он сжимает челюсти.

– Есть вещи, о которых стыдно и больно думать, а произнести вслух – почти нереально. Это признание – одно из них.

Стив молчит, сжимая и разжимая тонкие пальцы, удивлённо приподнимает брови и прямо смотрит мне в глаза:

– Если ты думаешь, что после этого признания что-то изменится в моём отношении к тебе, то знай: нет, я не осуждаю и никогда не буду этого делать. Все мы однажды стоим у черты, и никто не знает, почему одни делают лишний шаг, а кто-то оказывается сильнее.

– Я как раз оказалась слабой, – возражаю, не пытаясь найти оправдание.

– Зато ему хватило силы спасти тебя. Сам ли человек находит выход или обстоятельства за него решают – не важно. Ты есть, родился Эдвард. И главное, что прозвучало между строк: Ник всё равно бы ушёл. Слишком удачно всё тогда сложилось. Он не мог уйти просто, шагнуть из нашего мира в свой. Нужны были особые условия. И они, эти условия, получили его, чтобы забрать.

Я замираю, прислушиваясь к тому, что бьётся у меня внутри. Иногда Стив мудрее, сильнее, правильнее меня. Сейчас именно такой момент.

– Я хочу, чтобы ты не думала об этом больше, – доносится, словно издалека, его голос. – Не терзалась. Случилось то, что должно было случиться. И не произошло то, чего не должно было произойти.

Сказал вот так просто и правильно, и это стало последней точкой в моих терзаниях.

Я решилась на переезд. После того, как сгорел мой дом, я напрочь отказалась жить в доме Антония Евграфовича, хотя Майкл постоянно уговаривал меня занять пустующее жилище. Я отказалась и от гостеприимства Иноковых – моих лучших друзей. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя и решить, как жить дальше после исчезновения Ника. Поэтому поселилась в общежитии.

Стив жил со мной. Постепенно мы превратили обшарпанное помещение в довольно уютное гнёздышко, но в преддверии нашествия родственников Стива, я понимала, что общежитие и Сюзанна, две крохотные комнаты, шесть взрослых людей и малыш – вещи несопоставимые.

В начале июля, за несколько дней до приезда торжественной делегации, мы перебрались в дом Антония Евграфовича (точнее, теперь уже дом Майкла).

Вот уж и впрямь странно устроен человек: я сопротивлялась этому очень долго, а только переступила порог нового жилья, как почувствовала себя дома. Стив, уловив мою взволнованность, только пожал плечами:

– Как видишь, Мария, интуиция иногда подводит даже таких прорицательниц, как ты.

Я улыбнулась, соглашаясь с его словами.

– Стивен, по-моему, ты волнуешься.

Он сделал бесстрастное лицо, хотел возразить, но только махнул рукой, проиграв самому себе.

– Если честно, то я соскучился по милым родственникам. Слава Богу, с ними будет Майкл. Сумасшедшая семейка снова в сборе.

Он запнулся, густо покраснел и виновато посмотрел на меня. Я слегка сжала его пальцы.

– Да, Стив. Приедут Линда, Майлз, Сюзанна и Майкл. Вот только не будет с нами Джоанны. О Дейми, как ты понимаешь, я не жалею.

Стив зарылся лицом в мои волосы.

– Я скучаю по Джо. Мне всё кажется, что мы могли бы помочь ей. Хотя, возможно, она испила свою чашу до дна. Кэл до сих пор звонит мне, не верит, что Джоан умерла. А Дейми… мне иногда стыдно осознавать, что он мой отец. Малодушно хочется думать, что мать согрешила в молодости, и я появился на свет совсем от другого человека. Впрочем, мой дедушка был мне более отцом, чем тот, настоящий.