Страница 5 из 22
Она подарила мне исцеление. Я перестал хромать, смог нормально ходить, танцевать, бегать. Мне теперь подвластно всё. Невозможно только завоевать сердце женщины, которая дороже всего на свете.
Если бы мне предложили вновь стать калекой взамен на любовь Марии, я бы согласился не раздумывая.
Знаю, она по-своему любит меня. Как брата, как друга, как дорогого и близкого человека. Несколько раз я предлагал ей выйти за меня замуж.
Марина смотрела на меня ясными глазами и твердила, что уже замужем и не может предать человека, которого любит и который, возможно, когда-нибудь вернётся назад.
Я никогда не спрашивал, что будет, если он не вернётся никогда. Не могу сотворить этого с её сердцем, которое продолжает верить и надеяться.
Я просил её подумать хотя бы о ребёнке.
«Ты не понимаешь, Стив, – за такую улыбку можно давать «Оскара». – Мой сын родится Штейном, и с этим уже ничего нельзя поделать».
Мне нетрудно было убедить окружающих, что ребёнок, которого она ждёт, – мой. Но теперь, когда малыш родился, только слепой не заметит: между нами абсолютно нет никакого сходства.
Что бы Марина ни говорила, меня это не расстраивает. Эдвард – мой. Я люблю его и чувствую: между нами существует связь. Я замираю, когда малыш смотрит на меня. Внутри всё переворачивается, а в голове появляются какие-то непонятные картины и образы.
Как странно: я не чувствую ненависти к Нику, к человеку, что прибыл из параллельного мира, чтобы уйти назад и забрать с собою сердце Марии. Иногда я ловлю себя на мысли, что восхищаюсь им. И снова ощущаю какую-то внутреннюю связь, что соединяет меня с его сыном.
Мария долго молчала, а потом скупо рассказала о призраке-домовом, с которым прожила рядом долгих полтора года. Мне и в голову не пришло подумать, что она сумасшедшая, а весь её рассказ – бред и выдумка. Часто я задумывался: а нормален ли я, если верю во всё это?
Маленький Эд – веское доказательство правдивости всей этой фантастической истории. Конечно: медная кожа, высокие скулы и рыжие волосы – ещё не повод считать младенца уникальным. Проще уговорить, убедить себя в том, что всё это ложь, бред, нереальность. Но я не хочу обманываться.
Я видел, как Ник возвращался назад, в свой мир. Я видел то, что недоступно даже Марии. Мы все немного другие, кого коснулся дар этой удивительной женщины.
У меня предчувствие: впереди много неожиданностей, и я не хочу бороться с тем, чем наградил меня вирус Марины Штейн.
Наверное, это смешно: мы живём как брат и сестра, спим по разным комнатам, и нас это устраивает. Я готов ждать, но знаю: могу навсегда остаться для Марины только добрым братом Стивеном.
Можно плюнуть и уехать назад, но эта страна странным образом переродила меня. Я теперь довольно сносно говорю по-русски, и всё чаще замечаю: думаю на русском языке.
Наверное, дедушка Антоний был прав, когда утверждал, что корни русских настолько глубоки и живучи, что могут ждать веками, но однажды всё равно пробудятся и проявят себя непременно.
Взять хотя бы Майкла, моего брата по отцу. Он приехал сюда, чтобы заниматься делами фонда, что основал наш дед. Я не заметил в нём ностальгии по шикарной прошлой жизни. Наоборот: таким энергичным, открытым и улыбающимся я не видел его никогда. Думаю, это те же корни прорастают в нём навылет. Интересно, как чувствовали бы себя здесь Линда и Майлз?
Очень хочется посмотреть на этих заграничных деток в условиях вечной мерзлоты и хаоса. Впрочем, осталось ждать недолго: мои милые родственники решили нагрянуть, чтобы поздравить нас с рождением сына.
Больше всех поразила Сюзанна – моя драгоценная родительница, что долгие годы старалась не замечать меня, генетического урода. Ей почему-то тоже захотелось приехать.
Я не чувствую к ней неприязни, особенно после того, что пришлось пережить нашей семье, но горький осадок от её равнодушия останется, наверное, со мной навсегда.
Майлз недавно звонил и жаловался, что мать совершенно замучила маниакальным желанием женить его. Её упрёки доходят до истерик, но брат пока что держится. Представляю, во что этот год превратился для Майлза. Я люблю его и на самом деле искренне жалею.
Марина наконец-то спит. Спит, посапывая, Эдвард. Не сплю только я. Стою у окна, вглядываюсь в ночь и бесконечно задаюсь вопросами, на которые нет ответов.