Страница 9 из 29
Нет божества, кроме Призраков и Кецаль пророк их.
Они создали небо и то, что в небе, и то, что над ним.
И нет ничего ни на земле, ни в небе, ни в космосе, чтобы не принадлежало им.
Пшено прорастает, зреет, падает в землю и снова прорастает с их позволения.
Рождение сменяется смертью, а смерть - рождением, с их позволения.
Им известно, что было, что есть, что будет.
Никто не постигнет никакого знания, кроме того, что они пожелают.
И не родится никто, кроме того, что Они пожелают.
Во веки веков.
Священный текст религии Призраковерцев.
Такой же гомон и шум большого учреждения с легким налетом суетности, неизбежным, когда множество людей и не людей не только работают, но и живут вместе. Как и днем, степенно шли, или бежали по неотложным делам агенты, техники, служащие. Дункан научился отличать их по знакам различия на вездесущей сине-голубой форме.
Двигаясь по коридору, Дункан старался подстроиться под общий немного неторопливый, немного суматошный ритм. Сердце, предатель сердце, птицей в неволе, колотилось о грудную клетку, Трегарту казалось, что биение пересиливает даже вечный шум комплекса.
Дункан тут же успокаивал себя.
Помогало слабо.
Скорее, скорее...
Останови его кто, случайно, трудно будет объяснить, зачем ученику, среди ночи, понадобилась столь ценная вещь.
Там, за этим окном, за четырехугольником света кипела жизнь. Жили люди. Женились, сорились, рожали детей. Копили деньги и обиды, проматывали состояния и жизнь, строили планы и подчиненных, возводили воздушные замки и дома. Там...
Скоро не станет и их.
Он ненавидел мокроту стен и холод каменного пола, что паразитом, алчущим плоти, добирался до вожделенного тела сквозь ненадежную преграду соломенного матраса. Он ненавидел это окно, безучастно, равнодушно взирающее с высоты положения на человеческие муки, он ненавидел скрипучую дверь, прокисшую баланду, которую все равно ждал, подобно манне небесной, и ненавидел себя за это ожидание, он ненавидел свое тело, начавшее покрываться язвами и зудящее в самых труднодоступных местах. Но больше всего, он ненавидел его... того, по чьей милости, он попал сюда.
Хотя здесь, на жилых этажах, было не так людно, усилием воли, Трегарт заставил себя не бежать.
Щелкнул замок. Не в силах сдерживаться, Трегарт прошмыгнул внутрь и, привалившись к обратной стороне двери, захлопнул ее.
Наконец-то! Дошел!
У него осталось одно незаконченное дело... невыплаченный долг... и Камень, только Камень поможет рассчитаться с кредитором.
Не сводя взгляда с Камня, присел на кровать, чувствуя себя немного глупо. Он, один, в пустой комнате, смотрит на кусок породы...
Нет, глупо это все!
Получилось!
Вместо ожидаемого лица, на него смотрела грязная, заросшая физиономия, отдаленно напоминающая человеческую.
Движение... Повеяло холодом, воздух, сам воздух дрогнул, волной от взрыва.
А, когда открыл... Орта, Иисус, Будда, Зевс - одно из сотен божеств, которым он возносил молитвы, услышало их.
В другое время, Антон задумался бы, как человек ни с того ни с сего, средь темной ночи, может очутиться в закрытом помещении. В другое время, он принялся бы анализировать свои ощущения, возможно, списал произошедшее на временное помешательство. Возможно, забеспокоился.
С криком, добравшегося до добычи хищника, Антон кинулся на видение.
Пальцы с отросшими ногтями впились в плоть. Живую, человеческую плоть.
- Э-э, - произнесло видение, перед тем, как Антон сбил его.
Однако... недели нищенствования, недоеданий, дни заточения, дали о себе знать. Изловчившись, противник заломил руки Антона и, навалившись всем телом, прижал его к полу. Холодному каменному полу.
- С ума сошел? Это я - Дункан.
Желание, как и запал драться, ненавидеть, даже жить внезапно оставили тело, выплеснувшись из глаз скудными потоками.
Почувствовав изменение настроения, противник сполз с Антона.
- Ненавижу.
Гость заерзал на соломе, пытаясь устроиться поудобнее.
- Оно и есть тюрьма, - Антон с трудом поднял лишенное сил тело.
- После того, как ты украл камень, я скитался по планете, прятался, довольно долго, как для беглого раба. Мне повезло - у них случилась небольшая заваруха, - он не мог драться, но ранил словами. - Питался отбросами, ночевал на помойках.
- А что, что ты думал, после сотворенного нами, меня возведут в святые?
- Я говорил - этот мир не для беглых рабов. Рано, или поздно, их ловят, ловят, чтобы вернуть хозяевам. Мне повезло, Флостеры сейчас на другой планете, однако они летят сюда. Машинное отделение мне обеспечено.
- Как?
Антон покорно пополз к Дункану.
Недолгое пребывание в камере, похоже, подействовало на психику парня.
Первое, что увидел Антон, когда открыл зажмуренные от страха глаза - свет. Яркий и какой-то... домашний, он лился, вытекал из высоких окон, он пронизывал воздух, предметы, тысячами лучиков впивался в самого Антона, возвращая его к жизни, возвращая само желание жить.
Даже более чем странный способ путешествия мало занимал Левицкого. Слишком разителен был контраст между камерой и представшим местом.
- На Земле.
Ужели месяцы недоедания и неделя камеры сыграли с ним злую шутку. Рассудок - бич и утешение узника, не выдержал...
- На Земле, на Земле! - словно заклинание, повторял Антон.
- Оставайся, чувствуй себя, как... ты и есть дома. А мне пора.
- У меня теперь другой дом.
- Нет, - улыбнулся Трегарт. - Это - твой рай, мой совсем в другом месте. Прощай. Мне, действительно, пора.
На этой ладони что-то лежало, что-то знакомое...
Неизвестно откуда в закрытом помещении взялся ветер.
Когда он открыл их - в комнате никого не было.
Исполняются пророчества, сбываются знамения, плюс множественные глашатаи (пророки) - от убогих калек, до высокопоставленных горожан.
Гильдия. Закрытый курс для агентов-мессий.
- Руки!
Стараясь производить как можно меньше резких, каких бы то ни было, движений, Трегарт выполнил указания вооруженных охранников.
Стандартная процедура опознания, не раз и не два, он проходил ее, вместе с наставником, возвращаясь из учебных походов. Если бы не Камень за пазухой...
Добрые глаза седобородого Гмем Канна - главы службы безопасности, на этот раз, явив истинную сущность, метали молнии.
- Тренировался.
- Где тренировался, тебя искали все утро?
- Пошли! - советник резко развернулся и широко зашагал по коридору. Наставник засеменил следом.
В Зале Перемещений - стандартной комнате с нишами-проходами, брате-близнеце десятков, разбросанных по всему комплексу, было непривычно многолюдно.
Как всегда, в близости Проходов, у Дункана начало зудеть все тело. По спине замаршировали рои холодных мурашек.
- Этого искали, - буркнул советник.
- Начнем.
Первое, что поразило Трегарта после Прыжка, была... тишина. Ни пения птиц, ни завывания ветра, ни шороха травинки. Она давила на уши, резала слух, почище набата.
Именно соты - правильные шестиугольники около двух метров в поперечнике.
- Пошли.
Нагнетая обстановку, все происходило в полном молчании.
Вот, похожий на осьминога, узник тянет к нежданным посетителям слабеющие щупальца. Вот заросшее зооморфное создание беззвучно взывает, открывая и закрывая пасть. Вот женщина, в лохмотьях, провожает процессию безумными глазами.
- Где мы? Что за место? Кто эти несчастные?
- Тюрьма? Планета-тюрьма? - Дункан с трудом представлял, за какие прегрешения живых, мыслящих существ можно обречь на такое!
- Но это же... это же...
Они выстроились на стене. Трегарт опустил взгляд - ячейка под ними была пуста.
Только теперь до Дункана дошел весь ужас происходящего. Не до него одного.
- Нет, нет, только не соты! - он упал на колени. - Не оставляйте меня здесь! - он плакал. Зрелище не для слабонервных - плачущий взрослый мужчина. - Лучше убейте!
Как показалось Дункану, он летел долго, невообразимо долго, пока безжизненный куль, бывший некогда нормальным человеком, не коснулся каменного пола.
Нет, тело шевельнулось, подтянулись ноги, принимая позу зародыша. И он, оно продолжало плакать.
Развернувшись, группа двинулась в обратном направлении.
Они сидели в классной комнате.
Он, наставник и тишина.
- За что его так? - решил прогнать третьего сомолчальника Дункан.
- Запомни этот жест. Ранее, в старые времена, по нему узнавали пророков - божеских посланников. На многих, очень многих планетах он может спасти тебе жизнь, - маленькая ручка снова прочертила воздух в сложном движении. - А это - старое благословение мессий. Остались и те, кто еще помнит его. Жизнь агента непредсказуема, кто знает, может, пригодится. Это теперь насаждается стандартный культ со своими, строго установленными и утвержденными заповедями, религиозными ритуалами и иерархией, а раньше...
Наставник, словно, не слышал Дункана.
- К чему это вы? - не совсем понял Дункан.
Сперва на планете высаживается, мы называем его - агент-мессия. В полном соответствии со званием, он несет свет нового, истинного - естественно - учения в массы, народ. Обычно, подкрепляя слова чудесами. Иногда, когда старые боги особенно сильны, в этом ему помогают другие агенты, на звездолете, сжигая с орбиты божественным промыслом старые храмы и разя молниями особо закостенелых ретроградов. Посеяв семена нового учения, оставив заповеди, мессия возносится на небо. Ты не представляешь, насколько каждая фраза, каждый жест, даже поворот головы и случайная улыбка просчитываются и отрабатываются. Затем, наступает очередь агентов-пророков. Главное, не ждать долго, пока аборигены не напридумывали собственных правил и заповедей. Вот здесь и крылся просчет - многие пророки пропадали, гибли. Тогда кто-то из великих понял - лучше боги.
- Боги, богини. Зачем мучиться с мессией, пророками, выжидать десятилетия, когда можно посадить в мир сразу, в некотором роде, живое божество, не допускающее иных толкований писания и держать его под полным контролем. Ты не поверишь, но даже в высокоразвитых, высокотехнологичных мирах, схема работает почти без сбоев.
- Вы хотите сказать, что осужденный несчастный - бывший бог?
- Откуда я знаю, может бог, а, может, в некотором роде, простой агент, выдавший один из секретов Повстанцам. Хватит болтать, давай заниматься.
- Сынок, любая организация, структура - от одноклеточного организма до межпланетной корпорации стремится защитить себя, сохранить свое существование - это ее цель и именно на это направляются основные ресурсы, даже если на первый взгляд, все выглядит иначе. Например - получение прибыли, или захват рынка - это всего лишь средства, следствия самосохранения. Революции, сохраняя себя, перемалывали создателей, а тут... простой агент...
- А вот последнего, я сделаю вид, что не слышал. С подобными мыслями - прямая дорога в соты. В конце концов, мы будем сегодня, в некотором роде, заниматься?
- Твой подопечный, он готов?
- Не совсем! Слишком долго возишься.
- Мне нужен Прыгун, один из божков опять зарвался.
- Никаких но, скажи, через час, в полной экипировке, его ждут в Зале Перемещений.
- Значит, не повезло!
- А-а, ученичок, - под взглядом холодных глаз Дункану захотелось забиться в щель и... не высовываться. - У наставника для тебя хорошая новость. Да, и не забудь зайти в костюмерный отдел, тебе выдадут подходящее облачение.
Трегарт осторожно заглянул в класс. Наставник сидел на месте ученика, даже гордо торчащие бакенбарды, казалось, поникли.
Длинная рубаха из грубой ткани, подпоясанная простым войлочным поясом, с непривычки царапала тело. Поверх рубахи, Дункана заставили надеть легкий темный плащ, вроде хламиды, только с капюшоном. Слава богу, на кожаных сандалиях – лучших друзьях мозолей - они не настаивали.
- Это первое задание, помни, чему я, в некотором роде, учил тебя.
- Первое задание, что-то вроде проверки. Агента никогда не отправляют самого. Более опытный напарник выступает в роли и командира, и учителя, и экзаменатора, и надзирателя.
Дункан потянул дверь Зала Перемещений на себя. К зуду от хламиды прибавились мурашки в близости Проходов - полный комплект.
Один из служащих подошел к агентам.
- Д-да, - голос дрогнул, Дункан надеялся, что от волнения.
Верткий рукав никак не хотел задираться. Не так он представлял свое посвящение в агенты. Конечно, фанфар и цветов не было даже в грезах, но все же...