Звёздные прыгуны

   10.

   Первая надежда была на то, что в столь ранний час Гмем Канна не окажется на месте.
   Охрана у дверей приемной привычно козырнула.
   Секретарша оторвала три из четырех глаз от бумаг.
   - Я бы хотел... к главному...
   Синие - по последней моде - губы были поджаты, что обнадеживало.
   - Советник просил не беспокоить! - она еще заканчивала фразу, а индиговые лепестки уже расползались в цветке улыбки. - Но для вас, господин Трегарт!
   "Не приемная, а проходной двор!"
   
   
   Глава службы безопасности, словно паук, восседал за огромным пластиковым столом посреди кабинета, все стены которого были усеяны папками, коробками с фильмокнигами, кристаллами, одним словом тем, что призвано запечатлевать и хранить информацию. Ни показной роскоши, ни парящих лож, только самое необходимое.
   Дункан впервые посетил этот кабинет. Накатило ощущение, словно он муха, песчинка перед лицом грозной, всезнающей и, главное, всекарающей силы.
   Сейчас эта сила, эта волна накатит, и от него - Дункана Трегарта не останется и следа. Она даже не заметит, что поглотила одну из жизней, одну из тысяч.
   - Чем могу? - не слишком вежливо поинтересовался глава Службы Безопасности.
   Решительность, силы, даже желание помочь, совершить, разом пропали, ушли, растворились во всесокрушающем давлении стен этого кабинета.
   - Я бы хотел... пропуск... посмотреть... Карту.
   Гмем Канн молчал, глядя на песчинку, внезапно обретшую голос, желания своим обычным взглядом.
   "Неужели я когда-то мог принять этот взгляд за доброжелательный?"
   Надежда, тлеющая лучина разгоралась, превращаясь, еще не в свечу, но уже в спичку.
   "Сейчас он откажет, выставит меня вон, или чего похуже. Что ж, простите страждущие, придется вам страдать и дальше. Что мог - я сделал. Кто ж виноват, что у нас такой подозрительный начальник безопасности. Настолько подозрительный, что даже человеку, добывшему Карту..."
   Морщины на высоком лбу разгладились, а глаза, из подозрительных сделались - Дункан вздрогнул - по-отечески добрыми.
   Даже губы, губы - нет, этого не может быть! Растянулись в слабом подобии улыбки.
   Морщинистые руки уже заполняли какой-то формуляр.
   - Конечно. Герой имеет право лицезреть то, ради чего едва не отдал жизнь.
   Поставив точку, рука передвинула бланк на край стола.
   Пропуск!
   - Спасибо, - идущий на казнь благодарит палача, старательно мылящего веревку.
   
   
   Проклятая бумажка зажата в потной руке.
   У дверей сокровищницы бдительные стражи - пара детин при здоровье и оружии.
   Уж эти не дадут. Не допустят...
   Коленки предательски подгибаются. Дрожь от них передается рукам, телу, ненавистной бумаге.
   - Вот... у меня разрешение...
   Даже не взглянув на пропуск, призванные оберегать, берут под козырек.
   - Дункан, конечно, проходите.
   Воздух с шумом вырывается из легких, вместе со страхом выпуская остатки надежды. Трегарт понял, что чувствовали поднимающиеся на эшафот. Вроде шагаешь сам, в иллюзии некоторой свободы, но от тебя уже ничего не зависит. Разве только отсрочить казнь... на минуту... две... не больше. Казнь, которая все равно состоится, состоится потому что собрались зеваки, палач надел лучший, почти новый капюшон, да и бургомистр не любит зря подниматься в такую рань...
   Он не видел разложенных по полкам драгоценностей, не замечал слитков, поблескивающих полированными гранями, не обратил внимания на ювелирные изделия, способные свести с ума и закостенелого праведника. Сокровищница - одна из многих.
   Справа, возле входа, отдельно от других, на небольшом каменном постаменте, лежала она - Карта Пути.
   Обычный грязно-желтый кристалл, каким он запомнил ее в доме Эона.
   Тело трясла лихорадка, зубы отбивали дробь, рука со второй попытки накрыла проклятый минерал.
   Сейчас, вот сейчас - сработает сигнализация, завоет сирена, набегут стражи, и... освободят его от обязанностей героя!
   Он скажет - хотел рассмотреть, случайно зацепил...
   Ничего не произошло.
   Дункан выругался. "Кто так охраняет!" Да любой мальчишка, шпион-самоучка способен выпотрошить сокровищницу!
   Уже не надеясь услышать спасительный вой, одеревеневшая рука сгребла Карту и опустила ее в карман.
   Не удивительно, что Гильдия до сих пор не совладала с Повстанцами!
   Тело развернулось к двери.
   Последняя надежда - задержат на выходе, обыщут...
   Бдительные стражи берут под блестящие козырьки.
   - Счастливо!
   Да, счастливо.
   Одеревеневшие ноги, вновь обретшие гибкость колени, несли его по коридору. Прочь. Прочь. К комнате, к шкафу, в котором заждался Камень.
   Путь не близкий. Может, опомнятся, хлопнут по лбу. "Как же мы допустили!". "Догнать!", "Задержать!", "Обыскать!" Но Дункан уже знал, внутренним чутьем чувствовал - не скажут, не догонят, не задержат.
   Что ж - Рубикон перейден, жребий брошен. Радуйтесь, трепещите в предвкушении. Дункан - спаситель – украл, совершил свой подвиг, идет к вам.
   
   
   11.
   
   
   Светлые стены, памятное окно, забранное привратником свободы - решеткой, роскошное кожаное кресло.
   Все, как он помнил, как оставил. Впрочем, не все - кровать, его кровать исчезла. Ее просто убрали, как вещь, отслужившую свое, выполнившую возложенную миссию.
   Из кресла, навстречу ему, поднялся высокий юноша, худой, словно раздвоенная палка, к которой зачем-то прилепили руки.
   - Если не ошибаюсь, мистер Трегарт?
   Улыбка, проявившая белоснежные зубы, оказалась на редкость обаятельной.
   - Д-да, - кивнул Дункан.
   - Прошу за мной, мистер Канн ждет вас.
   Он перенесся в палату, ту самую в которой провел полторы недели, круто изменившие его взгляды на жизнь, да и саму жизнь тоже. Единственное место в лагере Повстанцев, которое знал.
   Если честно, Дункан ожидал иной встречи. Нет, не фанфар, хотя, почему бы и не фанфары, и не криков "герой", "добытчик" - все это уже было. Он ожидал... сам не знал, чего ожидал, но не будничного "мистер Канн ждет вас".
   Разочарование, даже... обида...
   Он-то дурак метался, мучился коликами совести и схватками долга, а они, оказалось, ждали его. Знали - рано или поздно, Дункан Трегарт явится, принесет им Карту Пути на тарелочке с праздничной желтой - символом измены - каемочкой.
   Вооруженные люди за дверью, коридор, лестница, снова коридор, опять вооруженные люди, снова дверь.
   Рашид Канн встретил их за ней, в просторной приемной сиротливо смотрящейся без секретаря. Место служащего пустовало - он (она) то ли вышел (ла) на минуту, то ли его (ее) удалили, ради встречи дорогого гостя.
   - Мистер Канн, к вам...
   - Вижу, вижу! - обычно спокойного Канна было не узнать: глаза горят, язык то и дело пробегает по сухим губам, руки в тщетных поисках работы теребят края одежды. - Дункан! Рад, очень рад! - подбежав, он обнял Трегарта.
   - Вот! - Дункан вытащил Камень и Карту, хотелось избавиться от всего побыстрее.
   Повстанец важно кивнул, принимая гостинцы.
   - Ты молодец, ты сделал правильный выбор!
   Да, он - молодец, отчего же так муторно на душе, почему он чувствует себя, словно вывалялся в грязи.
   - Я... устал. Хочу отдохнуть и... помыться. Где тут у вас...
   - Конечно, конечно, тебя проводят.
   
   
   Комната - памятник минимализму - сестра-близнец кельи агентов.
   Сменил шило на мыло, хотя, не в комнате, конечно, дело.
   Он совершил свой подвиг, поступок, еще один, едва ли не самый мощный удар по бездушной Гильдии. Теперь все будет, должно быть хорошо, просто замечательно... отчего же в душу, словно запустили каленые щипцы и медленно выворачивают, отчего хочется завыть, или забиться, в самый дальний, самый темный угол, чтобы никто не нашел...
   Себябичевание прервал осторожный стук в дверь.
   Не дожидаясь приглашения, она открылась.
   - Можно? - в проеме нарисовалась физиономия певца свободы - Рашид Канна.
   Похоже, правила приличия, Повстанец полагал пустым звуком, или у них, у Повстанцев так принято.
   - Ну, как наш герой?
   И этот туда же. Для Гильдии был героем, теперь - для Повстанцев. Нелегко быть героем.
   Рашид бодро прошелся до дальнего угла, на что потребовалось аж пять шагов. Подумал. Присел на кровать.
   - Вижу, вижу, мысли, сомнения терзают. Знаешь, я не умею цветисто говорить, однако то, что ты сегодня совершил... одним словом, это был правильный и по-настоящему геройский, да, да, нечего кривиться, словно кислоты обпился, поступок.
   - Надеюсь.
   Руки Канна, пробыв непродолжительное время без дела, принялись теребить край покрывала.
   - А ты... кто-то видел, как ты похищаешь Карту?
   Дункан присел рядом, опустил голову.
   - Самое невыносимое, самое противное - никто меня даже не заподозрил. Наоборот. Это, как... отобрать игрушку у ребенка. Наверняка, они до сих пор считают меня героем, прямо, как вы. Ничего, сейчас там ранее утро, скоро день - хватятся.
   - Вот, об этом я хотел с тобой поговорить. Из наших, ни один не сможет, даже смертник, но ты - Герой Гильдии, добытчик Карты - другое дело. Жаль, раньше в голову не пришло.
   - Вы о чем?
   - Вот, - на раскрытой ладони Канна лежала небольшая коробочка. - Пронеси это в штаб Гильдии, оставь в Зале Совета и сразу назад, только сделать надо непременно сегодня, сейчас, пока ты вне подозрений.
   Дункан аккуратно принял коробку.
   - Что это?
   - Передатчик, работающий на... впрочем, неважно. Проще говоря - жучок, шпион, подслушивающее устройство. Сегодня - великий день, подумай, мы подорвем могущество Гильдии изнутри, их планы, операции перестанут быть тайной. Пройдет совсем немного времени, и Гильдия потеряет свое влияние, власть...
   - Ничего не выйдет. Перед каждым Советом комнату проверяют.
   - Но не перед сегодняшним, в этот раз, им будет не до проволочек - это наша забота. Ты, главное, оставь передатчик!
   - Все равно, я не очень понимаю. Каким образом можно подорвать могущество Гильдии, прослушав всего одно заседание, не думаете же вы, что они допустят ошибку дважды... или... можно! - догадка неожиданно пришла к Дункану. - Никакой это не передатчик. Это - бомба!
   Откровение не произвело на Канна должного впечатления.
   - Ну да, бомба, и что?
   - В каком смысле, что.
   - Подумай, когда еще представится такая возможность. Да, Карта, возможно, указывает Проход к Эталонному Миру, но это еще вилами по воде... а тут - всех - весь Совет, верхушку, руководство Гильдии, одним махом. Маленькая коробочка - и с Гильдией покончено, навсегда! Конечно, хоть и трудно, можно было бы убрать членов Совета по отдельности. Однако это ничего не даст, функции выбывшего Советника, даже Председателя, принимает другой - все расписано. Единственная и до сих пор невероятная возможность - уничтожить весь Совет, единовременно. Хаос, растерянность. После такого, Гильдия не оправится, а даже если оправится, будет уже не той Гильдией. Шанс - сразу покончить с поработителями. Тысячи, миллионы угнетенных народов взывают к тебе!
   Дункан не верил собственным ушам.
   - Какие угнетенные народы? Вы сами-то слышите, что говорите? Нельзя построить всеобщее счастье на костях! Нельзя сначала сделать гадость, совершить подлость, а потом, как ни в чем ни бывало, возводить царство всеобщей гармонии. Нельзя начинать новое, пусть лучшее общество с массового убийства. Зло не бывает большим, или меньшим. Зло - есть зло!
   Рашид слушал речь Дункана с откровенно скучающим видом.
   - Постойте, - и снова догадка, пусть поздно, посетила Трегарта. - Вы... какой же я дурак! Вы такие же, как Гильдия, вам наплевать на других, на угнетаемые расы, вас интересует только власть, только вы сами!
   - Разве кого-то заботит иное?
   - Я совершил кражу ради других!
   - Молодец, мы благодарны тебе за это.
   - Я... глупец, наивный глупец! Но ничего, ничего, я справлюсь, исправлю ошибку.
   - Интересно, каким образом.
   Рашид Канн громко щелкнул пальцами. В следующую секунду, в комнату ворвались вооруженные люди. Миг - и Дункан был скручен, наручники захлопнулись на запястьях.
   Рашид Канн поднялся, скучающе отряхнул одежду.
   - Извини, Трегарт, ты не оставил мне выбора. Идеалистами легко управлять, но с ними трудно работать.
   
   
   12.
   
   
   Рашид Канн двигался по коридору. Думы, мысли - умные и не очень, важные и не слишком, злободневные и далекие от дня сегодняшнего гудели в голове главы службы безопасности Повстанцев.
   А парнишка-то почти согласился, будь у него побольше времени - подготовить речь, разработать план, стратегию... с идеалистами тяжело работать - мысль прочно засела в голове - хоть и дешевле, нежели с наемниками и даже, да, да, надежнее. Главное,  вовремя сказать, вообще сказать то, что они жаждут услышать. Всеобщее счастье, равенство - и он твой. Самое интересное, самое невероятное, во всяком случае, для него, для Рашида, было то, что они верят в это. Более того - готовы возложить на алтарь веры собственное счастье, благополучие, спокойствие, близких... Века эволюции, тысячи народов доказывают, доказали - всеобщего счастья нет, никогда не было и не будет. Всегда найдутся угнетаемые и угнетатели, возвысившиеся и основная масса, более и менее счастливые. Так нет же - вынь им золотой век, да полож.
   Хотя и без них - идеалистов, нельзя. Кому лелеять великие замыслы, кому совершать судьбоносные поступки. Движение Повстанцев, Гильдию основали именно идеалисты - великие люди. И не последняя составляющая величия в том, чтобы вовремя уйти. Тогда на смену великим приходят маленькие, неприметные винтики-прагматики, твердо знающие, куда идти, что делать, дабы детище идеальных основателей не развалилось под бременем собственной незапятнанности. Не страшащиеся немного, или много испачкаться. В итоге, идеальное детище превращается в то, что есть - жизнеспособный организм, заботящийся, борющийся за собственное место под солнцем. Гильдия такая, и Повстанцы - тоже.
   А ведь какой был план, какой план! Дистанционный взрыватель, затем - небольшой, или большой кризис, желательно, затрагивающий несколько планет - внеочередное заседание, смертник, посланный в штаб - благо, фанатиков хватает. Конечно, его почти сразу уничтожат, однако бомбу он активирует. И все! Во время кризиса, Гильдия останется без руководства - двойной, тройной, десятерной кризис. Бери почти голыми руками. Если еще приплести сказочку про братьев-Повстанцев, как они спят и видят, дабы объединиться с братьями-гильдийцами, однако, погрязшее в кознях руководство последних... Рашид Канн вздохнул - мечты, мечты, не всем вам суждено познать реальность...
   Все-таки, идеалисты незаменимы. Порою, им доступны такие места, куда трезво мыслящему путь заказан. И здесь же, отказываются от совсем простенького, плевого дельца, видите ли, оно идет вразрез с их идеалами.
   Идеалисты хороши, но не всегда.
   Особенно хороши те идеалисты, у которых идеалы - деньги, власть, обязательно - не идеальная.
   
   
   13.
   
   
   Серые пластиковые стены, кровать, умывальник, туалет, вентиляционное окно под потолком. Он в тюрьме.
   - Дурак, дурак, дурак, какой же я дурак!
   Руки баюкают свесившуюся голову.
   - Идеалист хренов! Борец за справедливость! Апостол Павел нашелся! Вселенский защитник! Герой.
   Слова, обычно восхваляющие, горчили.
   Да, он дурак, и кого винить - сам выбрал, сам ступил на этот путь. Некому жаловаться - сам предал друзей, девушку. Не от кого ждать помощи...
   Интересно, как Повстанцы поступают с пленниками?
   Любое наказание, даже соты не казалось достаточным.
   - Прощай Орта!
   Нашел, когда вспоминать! Раньше надо было думать, когда предавал Гильдию.
   Себя было жалко ужасно.
   Даже шум за дверью не отвлек Дункана от самобичевания.
   Шум прекратился, послышалось шипение, в районе замка появилась алая точка. Созревающим фурункулом, точка вспухла, чтобы прорваться желтым лучом.
   Интересно, для чего охранникам выжигать замок?
   Дверь распахнулась от удара.
   В сиянии льющегося из коридора света, в обтягивающем комбинезоне, с бластером наперевес, на пороге возникла Орта.
   Дункан тяжело вздохнул.
   - Уйди видение, не мучь меня!
   Он-то точно знал - ничем иным, кроме галлюцинации, девушка быть не могла.
   - Скорее, сейчас здесь будет вся охрана комплекса! - над изящным плечиком возникла бородатая физиономия Д'арно.
   - И ты видение...
   Орта кинулась к Дункану, губы девушки прижались к его губам.
   - Нашла, нашла!
   Это было, словно поцелуй прекрасного принца, только принцем была Орта, а спящей красавицей - Дункан.
   Поцелуй вырвал его из сомнамбулического состояния.
   - Орта, Алекс, вы!.. но как вы меня?..
   Девушка загадочно улыбнулась.
   - У нас сильная эмоциональная связь, помнишь?
   - Да, но... - от догадки сделалось страшно, и вместе с тем необъяснимо хорошо. - Ты... Телепату, позволила Телепату себя?..
   - Не девушка, а клад! - Д'арно уселся рядом с Трегартом, на ладони Вольного Прыгуна лежал Камень Перемещения.
   - Но Совет, как вам удалось расшевелить его? Спасательная операция, в такие сжатые сроки?
   - Мы и не пытались, как ты сам знаешь, это практически невозможно. Наверное, они до сих пор заседают, заговаривая друг друга до полуобморока. Даже то, что пропала Карта, не заставило Советников...
   - Карта, - Трегарт потупил взор.
   - Милый, - Орта погладила его по спине. - Не переживай так, мы все знаем, все понимаем...
   - Вы, знаете все! Откуда?
   - Сопоставили два и два. Пропала Карта, пропал ты. Сейчас как раз выясняется, как Повстанцам, минуя защиту, удалось проникнуть в комплекс. Как это подло с их стороны - забрать добытчика Карты для низкой мести.
   - Ты думаешь, меня выкрали...
   - Пора!
   Накатила знакомая волна холода, забило дыхание... они стояли у невысокой скалы, широкая расселина черной молнией делила ее на две половины. Рядом с трещиной, на уровне глаз, виднелась знакомая метка.
   - Штаб Гильдии.
   - Задерживаться нельзя, нас здесь могут вычислить!
   - Постойте, вы не все... - на скале, на недалекой вершине, широко расставив темные колонны ног, казалось, попирая растрепанной шевелюрой низкое небо, стоял Призрак.
   Глаза, капризом зрения, природы, игрой атмосферы, отчетливо видимые даже с такого расстояния глаза, смотрели на него, только на него, на Дункана.
   В следующую секунду, спасители потянули его в Проход.
   - Не надо, я не...
   Холод, невозможность сделать вдох...
   
   
   Знакомый Зал Проходов, почти родной, вернее, бывший некогда родным.
   Вооруженная охрана, ничуть не удивленная их появлением, шагнула к троице.
   - Дункан Трегарт, вы арестованы, - головастый капитан с усиками-антеннами, росшими прямо из лысой макушки, цедил слова, словно отдавал команды, - за сговор с врагом, предательство, кражу имущества, принадлежащего...
   - Что вы делаете, ведь это - Дункан Трегарт! - словно капитан минутой раньше не назвал его имени, возмутилась Орта.
   - Мы в курсе.
   - Он - герой, он только что из тюрьмы, его пленили Повстанцы!
   - Не было никаких Повстанцев.
   - Дункан, о чем он? Скажи этим...
   Трегарт свесил голову. Не арест, не грядущее наказание, и даже не предательство - больнее всего было разочаровать Орту...
   - Дункан, скажи им... - уверенности в голосе девушки убавилось.
   - Я скажу, - капитан погладил антенны, словно усмирял непокорные вихры, - а лучше покажу - запись с камер наблюдения!
   
   
   14.
   
   
   Серые пластиковые стены, кровать, умывальник, туалет, вентиляционное окошко под потолком.
   Он снова в тюрьме.
   - Дурак, дурак, какой же я дурак! - даже мысли похожи.
   Маячивший в отдалении призрак сот, приблизился, обретя контуры, на глазах обрастая плотью.
   Было страшно. До колик в животе, до катания по полу с истошным: "Не хочу!".
   - Поделом! Сам виноват! - признание собственной вины успокаивало слабо.
   Тянуло обвинить кого-то другого, того же Рашид Канна. Правда, участи это облегчить не могло, а, соответственно, мужества не прибавляло.
   - Дурак! Дурак! Дурак!
   - Борцам за справедливость наше почтение, - в камере, у двери, стоял Д'арно.
   Погруженный в себя, Трегарт пропустил появление друга. 
   - Как чувствует себя кузнец всеобщего счастья?
   - Хоть ты не язви!
   - Неужели, я не первый? - Вольный Прыгун аккуратно опустился на деревянный табурет, неизвестно зачем оставленный в камере - стол-то отсутствовал.
   - Мне хватает и себя самого.
   - Извини, хотел поддержать, добавить оптимизма, ободрить...
   - Поводов с этим самым оптимизмом смотреть в будущее, хоть отбавляй - грядущий суд, Повстанцы получили Карту, а с ней доступ к Камням, ко всем планетам, война неизбежна... и все это из-за... Дурак. Дурак!
   - Я бы на твоем месте о себе думал. А Карта, Повстанцам от нее проку не больше, чем Гильдии.
   - Как так?
   - А вот так! Гильдия перехитрила саму себя, уничтожив Компьютер Основателя, возможно последний действующий Компьютер.
   - Что с того?
   - Без него, отыскать планету, с которой открывается цепочка Проходов на Эталонный Мир, нет, не невозможно - весьма нелегко. Ты хоть представляешь, сколько вселенных? А сколько в каждой планет? Миллиарды, триллионы, здесь и счастливый случай вряд ли поможет. Эту секретную Карту, кому только не показывали: агентам-пенсионерам, мессиям, шпионам, богам, даже мне - результат - ноль, то есть никакого.
   - Получается, я выкрал пустышку! Никому не нужную вещь!
   - Ты забрал вещь, принадлежащую Гильдии, ты, не забывай, предал ее. Не важно, руководствуясь какими мотивами, предательство, всегда предательство!
   - Да, конечно, - надежда, на мгновение блеснувшая сквозь реальность сот оказалась призраком, искрой в собственном глазу осужденного. - Как там Орта? - Дункан старался, очень старался, чтобы голос не дрожал, и ему почти удалось.
   - А что Орта, закрылась в своей комнате, уже сутки, никому не открывает, на стук и звонки не реагирует. Чего ты ждал - она член Гильдии, винтик механизма, который ты пытался разрушить.
   - Когда... когда суд?
   - Этого не знает никто. Думаю, скоро, очень скоро. У меня имеются некоторые гм, рычаги воздействия, сделаю, что смогу.
   - Спасибо.
   Д'арно ударил кулаком по ладони.
   - Нет, скажи, ты мне скажи, ты что, правда, верил в благородство Повстанцев? Что где-то, пусть в отдельно взятой вселенной возможно всеобщее счастье?
   - Верил.
   - Дурак!
   - Знаю.