Страница 97 из 142
- Не сомневаюсь, - хмыкнул солигиец, но все же отставил перо в сторону. - Преступники ненавидят стражей закона, это не новость. Не захочет работать - заставим.
Гектор вздохнул и обернулся к спутнику, смерив того жалостливым взглядом и пряча что-то за спиной.
- Даже если заставите, то не обещаю, что потом он не кинет нам нож в спину в самый ответственный момент. Я знаю этого парня, как и все его соотечественники Шереф очень мстителен, - объяснил ренсиец с каким-то затаенным превосходством поглядывая на Рина. - Будет лучше, если я сам ему напишу - мне Шереф не откажет, за ним должок передо мной числится. Если ваши вмешиваться не будут, то по идее он должен согласиться.
Рин смерил Гектора скептическим взглядом, затем снова взялся за перо.
- Идея первична, а действие вторично, - проговорил он, не глядя на ренсийца. - Если так желаешь, то пиши, а я все равно отправлю весточку Койре, чтобы следил за твоим вором, и если он откажется, то в ход пойдут мои методы. Согласен?
- До такого не дойдет, - заверил его Гектор, уже роясь в своем рюкзаке в поисках бумаги и пера с чернилами. Ригур только хмыкнул.
Лес редел, троица уже миновала последнюю ренсийскую пограничную заставу, скоро должна была показаться степь, огромным бескрайним пространством раскинувшейся по Тарну. И чем ближе они приближались к границе княжеств, тем мрачнее становился Рин. Его не покидало какое-то странное чувство, что он не должен был сюда приходить. Третье княжество, на территорию которого они ступили, славилось на весь Тарн своими керамическими изделиями - не только намжильской глиной, здесь также изготовляли не менее дорогой фарфор, изделия из которого не гнушались покупать даже эльфы. Причем чем тоньше были стенки, чем мелодичнее был звук от соприкосновения той же чайной чашки с блюдцем и чем белее было изделие, тем дороже оно стоило. Те намжильские кружки, которые так мечтал расколошматить Гектор, пусть и грубые по форме, стоили целое состояние. Князь Севар, владыка этой земли, считался мудрым правителем, он был уважаем другими князьями, постоянно грызущимися за власть и влияние, пользовался у них авторитетом и если возникали какие-то спорные вопросы, другие князья не считали зазорным обратиться за советом к нему. К тому же Севар был рачительным хозяином своих земель, внимательно следившим за их состоянием и благосостоянием своих людей. Сам же Ригур плохо знал князя Севара - встречались года три назад, на одной из весенних встреч, когда надо было уладить некоторые разногласия, всегда возникающие между их государствами. Он запомнил его невысоким коренастым мужчиной лет пятидесяти, с широким плоским лицом и умными узкими глазами. Тогда им не довелось нормально пообщаться, тем не менее на въедливого солигийца князь произвел благоприятное впечатление. И он был отцом той златоглазой красавицы с портрета, о которой он временами вспоминал ночами, пока добирался сюда. Ригур пытался осторожно выяснить что-нибудь о ней у Гектора, который пробыл в княжествах несколько месяцев, но ренсиец служил у другого князя и об этой княжне ничего не знал. А образ княжны Саглары, или как Рин называл ее на солигийский манер - Алары, не желал стираться из памяти.
Почему-то чем ближе была граница княжеств, Ригур все чаще думал и об Онор и его испытании для нее. Принц не жалел о содеянном, даже если бы история вновь повторилась бы он поступил бы также, может быть куда более жестоко. Тогда от двойного убийства его удержали отец с Тиллианом, да и не мог Ригур причинить вред женщине, которую все же любил. А за прошедшие три года ни одна женщина так и не заставила сердце принца биться чаще, хотя многочисленные попытки были. Однако дальше постели дело не заходило, он бросал своих любовниц на следующий же день, откупаясь затем роскошными подарками. Но как ни абсурдно это ни звучало, Ригур хотел испытать то чувство, что он когда-то питал к красавице ди Эрнэ, еще раз, и потому сейчас дико завидовал Гектору, умудрившемуся влюбиться в их очаровательную спутницу. Да и полуорка вроде бы отвечала ему взаимностью. От солигийца не укрылись долгие разговоры вечерами, томные взгляды, что изредка бросала на ренсийца девушка, их затяжные походы за водой, ту заботу, что проявлял парень к Эли, и как сама Эли эту заботу принимала. Единственное, что бесило, так нерешительность Гектора, который на большее не решался. Но Ригур не вмешивался - в отсутствие других развлечений приходилось довольствоваться этим доморощенным театром сложных взаимоотношений.
- Ригур, Ригур, - отвлек принца от его мыслей голос спутника. Он недоуменно посмотрел на Гектора. - Голову подними, - посоветовал тот, рукой указывая на небеса.
Рин поднял глаза и досадливо скрипнул зубами - над его головой кружил потрепанный бумажный журавлик, слабо покачивая крыльями с личной печатью Чейза. Принц протянул руку, и птица мягко спланировала на раскрытую ладонь.
- Давно он так летает? - спросил он у Гектора, остановившегося рядом.
- Минут пять точно, - ответил ренсиец чуть улыбаясь. - От кого это?
- От Тиллиана, - Рин распечатал письмо и углубился в чтение.
Он не смог скрыть разочарования, когда минуту спустя закончив с чтением, смял ни в чем не повинный листок бумаги.
- Что там? - заметивший это Гектор не скрывал любопытства.
- Еще одно подтверждение тому, что чудес не бывает, - Рин мрачно взглянул на спутника, потом перевел взгляд на полуорку, спокойно сидевшую в седле и прислушивающуюся к их разговору. - Ничего такого, что было бы тебе интересно.