Страница 96 из 142
- Благодарю Вас, господин Корб, - проговорил Ригур, на стол лег туго набитый кошель. - Здесь тридцать золотых серебром - это цена за информацию и Ваше молчание.
- Гато знает, что я умею держать язык за зубами, - Корб тоже встал и протянул руку солигийцу. - Как и мои расценки за услуги. Вы останетесь на ночь? Ужин, горячая ванна и постель за счет заведения.
- Спасибо, друг, но мы спешим, - ренсиец с сожалением вздохнул и тоже пожал руку старому вору. - Может в следующий раз, когда мимо буду проезжать.
- Буду ждать, - улыбнулся трактирщик, пожимая руку парнишке и дружески хлопая того по плечу. - А теперь иди и забирай с кухни свою орку, не дай боги забудете ее здесь, а мне от всех местных орков потом отбиваться.
Когда все четверо вышли в зал, там уже никого не было - вышибалы Корба знатно поработали, вышвыривая разномастную шваль из трактира и избавляясь от лишних глаз и ушей. Эли тащила на себе четыре тяжелые сумки с припасами, огрызаясь на любые попытки помочь, Ригур что-то обдумывал, а Гато в своей дурашливой манере критиковал убранство трактира.
- Нет, Корб, тебе просто необходимо заменить здесь все, особенно эти дурацки белые кружки, - разглагольствовал он. - Ну это же совершеннейшая глупость - в придорожном трактире и такая посуда! Ты кто? Столичная девица, которая без ума от намжильской керамики или розового вердийского стекла? Да эти твои кружки завтра же и расколошматят к чертям!
- Не придирайся к мои вкусам, Гато, я уже стар чтобы что-то менять в себе, - вяло отмахивался от молодого человека Корб. - Ну нравится мне дорогая посуда, да и не только посуда.
- И здесь извращенцы, - вздохнул Гато. - И откуда только в тебе эта аристократичность? Намжильская керамика, вердийские столики, акаарские ковры - и все гниет в подвалах трактира да дальних комнатах.
- Ну у меня ведь не только воры и убийцы гостят, бывает и более важные люди заезжают, - бросил многозначительный взгляд на солигийца трактирщик.
Гато тут же заткнулся и больше насчет вкусов Корба не заговаривал. Распрощался трактирщик с нежданными гостями легко и спокойно, только сердце кольнула тоска, когда неугомонный ренсиец обнял старика на прощание и обещался навестить его как только с делами разберется. Трактирщик улыбнулся и сказал, что будет ждать. Скольких мальчишек подобных Гато он уже проводил и скольких он все еще ждал? Сколько их было таких вот шебутных, храбрых и безрассудных?
Четыре года назад Корб вытащил этого парнишку из пьяной драки, где едва не прибили самого трактирщика. Тогда этот олух защитил Корба, прикрыл собой от удара, а также упокоил тех бандитов, что посмели напасть на безобидного старика. Откуда ему было знать, что старик сам вполне способен за себя постоять и тех пьяных подонков он мог уложить мизинцем? Но порыв молодого человека Корб оценил и оставил парня у себя, вылечив и предоставив на время выздоровления кров и пищу. С теми ранами, что он получил, парень должен был проваляться в постели не меньше недели, но каково же было удивление трактирщика, когда на следующий вечер он снова вытаскивал парня из очередной драки. Задиристый сверх меры, высокомерный и насмешливый ренсиец пробыл в трактире Корба две недели, став за это время настоящей звездой заведения. Парень не пропускал ни одной драки, ни одной пьянки и всегда не забывал при этом обчищать карманы своих собутыльников и противников. Отличный боец и острослов не боялся ничего и никого, чем очень напоминал Корбу самого себя в молодости. Он же и дал парню прозвище "Гато", что со староиперского значило "дворовый кот" и очень подходило молодому человеку. А ведь когда-то сам Корб был довольно известен в узких кругах под этим же псевдонимом. Еще раз махнув Гато на прощание рукой старый вор вернулся в трактир - надо было подальше убрать намжильские кружки, чтобы их действительно не расколошматили если не буйные посетители, то нерадивые служанки.
Глава пятнадцатая
Рин
На следующем привале, отъехав на приличное расстояние от трактира Корба, солигийский принц вытащил из своей походной сумки бумагу и чернильницу. Эли, которую Рин обвешал всяческими охранными заклинаниями, отправилась к ручью напоить лошадей. На поляне остались только он и Гектор.
- Ну и кому письмо строчить надумал? - поинтересовался ренсиец, роясь в сумках, из которых временами доносился подозрительный звон, пока они скорым шагом удалялись от трактира гостеприимного господина Корба.
- Хочу написать Койре, чтобы разыскал этого Шерефа и отправил вслед за нами, - проговорил Ригур, садясь на расстеленный плащ и раскрывая блокнот на чистой странице. - Потом отпишу Тиллиану, чтобы, если вдруг этот вор заартачится, занялся им сам.
- Не советовал бы этого делать, - не оборачиваясь сказал Гектора, вытаскивая из сумок припасы и заново их упаковывая, при этом полголоса костеря на чем свет стоит глупых куриц, что ничего не смогли нарыть поинтереснее и посъедобнее.
- Это еще почему? - спросил Рин, насторожившись.
- Да потому что Шереф ненавидит вас, - ответил тот, перелопачивая уже третий мешок с провизией. - Он не станет работать на таких условиях.