Страница 52 из 123
Трапеза вампиров была цивилизованной, — с аккуратным сбором крови в жестяную кружку. Анна ещё стеснялась под карательским взглядом и всячески отводила глаза, пряча возбуждение от крови. Ей хотелось быстро-быстро мчаться прочь, и чтобы Антон включился в игру: догнал, обнял, победил. А он стоял совсем рядом — только руку протяни, — обтирал кинжал от крови и потом чем-то щелкал на ружье.
К утру по лесу прошла изморозь: тронула деревья, оставила на них ледяной отпечаток. Она шла впереди, дышала вампирам в лица и те становились розовыми и горячими. Антон видел, что Анна продрогла. Адреналин охоты схлынул, и она шла, обнимая себя за плечи, прятала нос в теплый пуховый платок. Ему хотелось о ней позаботиться, но вампир одёргивал себя, чувствуя в воздухе беду. Не к месту сейчас ласки.
По дороге домой Анне виделось, что кора на стволах обращается в древнюю плоть, иссушенную горячими ветрами. Корни выдергивали из земли узловатые подвижные пальцы, царапали почву в немом отчаянии. И отовсюду сыпались и сыпались тысячи разноцветных искр. Не к добру.
К их возвращению, в избе стало прохладно. Общими усилиями затопили печь, нагрели чаю. Антон заботливо укутал девушку стеганым одеялом, сел рядом. Свет не зажигали, но в отблесках из печи Анна видела, как сосредоточено лицо вампира.
В доме странно пахло. И хоть видимых следов присутствия не было, Антон чувствовал, — что-то неуловимо изменилось. Он внимательно осмотрел углы и окрестности, но духи были спокойны. Теперь, подолгу задерживая во рту чай, он выискивал в нём новый привкус и не находил. Параноик! Даже души молчат, а ему всё что-то кажется.
— Что-то случилось? — Анна попыталась скрыть волнение.
— Не знаю. Неспокойно как-то, — вампир оценил её с ног до головы. В огненных бликах чудилось ему золотистое свечение на её коже.
— Ты бы прилег, — с осторожной нежностью в голосе предложила она. — Не спишь совсем, вот и кажется что-то.
— Следишь?! — нервно фыркнул Антон.
— Нет. Зачем мне это? — Анна быстро отвернулась и Антон, провожая её взглядом, вдруг почувствовал, как голова стала тяжелой, дурманной, а сознание — медленным и тягостным.
И жарко стало в груди. Так, что сердце забилось в сумасшедшем ритме, потекла по венам горячая кровь, обожгла ноги, ладони, разбудила плоть. Маркус! Сыграл…
Вампир поднялся. Дыхание стало резким, поверхностным, взгляд блуждающим. Ему стало душно. Он рванул ворот рубашки, бросился к двери. Запах Анны стал вдруг туманом. Окутал, обступил со всех сторон. И тошно стало вдыхать, больно делать выдох. Бежать… Прочь! Если она дотронется... Откуда дурман? Она же использует настойки.
— Не уходи, — прошептала Анна. Нежные руки обвили Карателя за талию, ладони поползли к груди, а щека обожгла его спину. Вампир невольно прижал локтями её руки.
— Анна, уйди! — прохрипел он. — Я не хочу тебя трогать. Ты привяжешься, а это...
Она изловчилась, высвободила руку и коснулась ладонью его губ.
— Не говори ничего. Я тебя люблю, ты же знаешь.
— Это просто привязанность... Благодарность... — он ногтями впился в дверь.
Не оборачиваться! Зажмуриться. "Уходи! Уходи!"
Он дёрнул дверь и вдруг вздрогнул. Анна держала его за руку, прижималась щекой нежно-нежно. И кончики ее пальцев проникали под рукав рубашки, выводили на теле ласкающие знаки, обжигали, манили. Она медленно поцеловала его запястье. Как тут сдержаться?! Он схватил её за затылок, привлек к себе, хлопнув дверью.
— Моя! Только моя! — жадно шептал Антон. И целовал, целовал её снова и снова.
В полумраке дрожали тени. От сорванных одежд трепетало пламя, взъерошенное воздухом. Антон горел от её прикосновений, и дурманный вкус губ лишал его разума. Вампир поднял обнаженную девушку на руки, и она машинально обхватила его ногами. О, как же долго он ждал! Будто в бреду, прошел дальше, нащупал коленом её постель, уложил и, на короткий миг, прижал, желая обладать. Заставил себя повременить: обласкать тело, бедра, сладкую плоть. Пальцами, поглаживаниями, нервными подергиваниями языка. От сладости её кружило голову, хотелось повторять всё снова и снова.
"Бережно. Нежно. Спокойно", — не преставал твердить себе вампир и всё равно знал, что ей будет больно. Она извивалась и вскрикивала. И соленый запах смешался с медом, наполнил комнату. От него у Антона по телу бежала сладостная истома, и сердце сбивало ритм. Временами он приостанавливался, давал ей время привыкнуть и передохнуть. Тогда его губы отвлекающе ласкали ее уши и шею, руки успокаивали бедра, нежили груди, спину и живот.
Анна не могла отогнать страх. Минула боль, но покоя не было. И как только вампир начинал двигаться, всё внутри неё сжималось, противилось. Не помогали его ласки, его теплый шепот и ласковые губы. Виски ей холодило слезами.
В какой-то момент Антон провел чем-то по своей шее, и резко запахло кровью.