Страница 111 из 123
— Это почему? — вампирша, наконец, остановилась.
— Чужие души так просто не придут. По крайней мере, сейчас. У тебя эмоционального подъема не хватит.
— Поднимем. Экстремальная езда сгодится? — с преувеличенной уверенностью ответила она, снова вскочив и пересматривая свои записи.
— Нет, слишком короткое действие. Ты всё время должна быть на взводе. Сейчас ты слишком подавлена и…
— Отчаяние должно стать абсолютным, — она опустилась на стул.
— Что ты ищешь? — спросил дух.
— Песню, от которой пламя станет видно. Если вы реагируете на голос и эмоции, значит, мне нужно мысленно что-то повторять. Не хочу впутывать в дрянь настоящие мелодии, — рассеянно ответила вампирша.
— Анна, ты понимаешь, что идешь на смерть? При любом исходе — итог для тебя один. Зачем тебе это? — Михаил чуть ли не требовал ответ. Она должна понять, для чего все это.
— Он их жрёт, понимаешь? И мы все, отравленные его ядом, тоже. Неужели ты не помнишь, как отчаянно билась Уля? А ведь я её услышала. Пусть сделала подлость, но попыталась хоть немного исправить. И в доме том они страдают... А Маркус… он хрустит ими, душит, перемалывает змеистыми пастями. Ты видел, как между их чешуй проскальзывают отпечатки чужих пальцев? На это невозможно смотреть… И если я могу спасти хоть немного, почему бы не попробовать.
Михаил смотрел на нее с сожалением: Анна избрала свой путь, но пока не до конца понимала, на что вынуждена пойти:
— Есть только один способ привлечь души — эмоции. Но ты или пожертвуешь ребенком, или убьешь кого-то. С особой жестокостью.
Анна посмотрела на него:
— Ты уже их нашел? Это их условие?
— Все души связаны, я знаю, чего они хотят. Отчаяние приманит их не хуже мёда, а если ты пообещаешь каждой кратковременную жизнь, то…
Анна жестом остановила его, медленно подошла к окну. Во дворе бультерьеры Маркуса с лаем и рычанием трепали кролей. Податливые тушки рвались под острыми клыками, сочились кровью. Вампирша ощутила тошноту, даже показалась, что запах крови уловила, хоть окно и было закрыто.
Ещё бы месяц и ее малыш забился. А если она и вправду проиграет? Стоит ли его смерть всего, что она задумала? А если не выйдет? Если она переоценит себя, сдастся, если все это будет зря? Она уйдет, а Вампир останется навсегда… Стоит ли этого призрачная надежда?
На руке пульсировал яд, окрашивал вены черно-красным, рисовал подобия чешуй. Глаза больно закололо, взбухли капли слез, острый спазм пополз от желудка вверх, к горлу, задрожали и подкосились ноги, тело била мелкая дрожь. Анна вцепилась в подоконник так, что побелели костяшки пальцев, и под ногти забилась древесина.
Кто, если не она…
— Я согласна, — прошептала Анна и разрыдалась. Лучше так, — это её грех и её отчаяние, — чем идти на убийство другого.
По ногам вампирши хлынула кровь. Яркий день скрадывал мелкие точки душ, посыпавшиеся из белоснежных туч.
***
Казалось, что платье душит, впивается в тело суровыми швами, нитками ввинчивается в кожу. Анне хотелось рвануть невидимый ворот, сорвать невесомые тканевые крылья и раствориться в ночи. Когда всё, совсем всё, закончится, она обязательно покинет город. Тогда ей уже будет можно. И души за городом сорвутся в бег, и дышать станет легче.
— Маркус уже там, — спросила она, чтобы разбить звонкую тишину.
— Да, уже давно. Все наши собрались, ждут только тебя, — Вадим отвернулся. Анна бы ни за что не вспомнила имя вампира, но духи нашептали.
Днём они хлынули на неё потоком, и в первые минуты вампирша захлебнулась чужими эмоциям и образами. Но Миша очень быстро поставил всех на место, выбрал главных, а те уже — приструнили остальных.
Анна очнулась от запаха крови, которую вовремя остановили духи, — вампирше нельзя было на праздник с таким стойким ароматом. Убирать потом пришлось самой. И то, что могло быть их с Антоном сыном, тоже пришлось хоронить самой. За полдня слёз в ней не осталось — только жёсткая решимость и отчаянное желание победить. Любой ценой, любой игрой. Ради этого она пожертвовала ребенком, и теперь нет пути назад.
Ей пришлось до тошноты упиться покупной кровью, тогда духи стали работать. В обрывках будущего отыскали подходящий мотив и слова, от которых чаще билось сердце. И заучивая их, Анна видела, как духи наполняются светом, обретают силу и фактуру, открывают ожившие глаза. Тогда она впервые поверила, что ее жертва не напрасна. Сговорились действовать попеременно: если души почувствуют, что сама она не справляется, контроль возьмет кто-то из них. Миша сам нашел подходящих, — тех, кому можно довериться без страха остаться на задворках сознания.
И к часу ночи игра началась.
— Анна, мы приехали, — Вадим тронул её за плечо. Остаток дороги девушка молчала, прикрыв глаза, и он подумал, что она задремала.