Душа для Вампира

Мать бросилась причитать. Заголосила так громко, что ничего нельзя было разобрать. Второй комиссар поднялся, придержал ее рукой, посоветовал отцу унять супругу и пообещал, что если ошибка, то скоро все выяснится и Аню отпустят.

Но все знали, что теперь её никто не отпустит.

***

Допрос шел второй час. Аню спрашивали обо всём подряд, называли имена родных и знакомых, по нескольку раз повторяли одно и тоже. С чем-то она соглашалась, от чего-то — отказывалась. Она пыталась понять, что им нужно, ведь никогда и ничего "такого" прямо не высказывала. Быть может, раздумывала иногда, сомневалась. Но чтоб обсуждать.

Аня подсознательно ждала угроз и пыток. Знала, что правда её никому не нужна. Они уже всё давным-давно решили и, наверно, даже подписали приговор. Иначе, зачем прятать лица, ослепляя ее из яркой лампы, оставлять только голос, по которому она вряд ли кого-то узнает. Только и проку, что теперь не видно духов. Без них спокойнее. Без них обычно.

Антон наблюдал за ней из затемнённой части. Девочка держалась спокойно. В ней не было ничего примечательного, — родилась, училась, работает, активный общественный деятель, комсомолка, тихоня и труженица. Но ему нужно было обвинить ее хоть в чем-то, чтобы оправдаться. Перед самим собой.

Временами он присматривался к допрашивающим. Два комиссара-вампира и один — человек. На его слова не станут опираться, но именно они укажут, на верном ли он пути. Антон, вздохнув, присел рядом с ним, задумчиво пересмотрел бумаги.

— Что вы думаете, Василий Сергеевич? Донос обоснован? — невзначай бросил Антон.

— Боюсь, моё мнение предвзято, — служивый смутился, склонился ниже и пояснил. — Не могу я поверить, что она строит козни. Она ж... добрая. Я в людях редко ошибаюсь. Вы бы проверили, Антон Валерьич.

Каратель усмехнулся и глаза его недобро блеснули. Никогда люди в "таких" не ошибались. Рядом с ангелами-девочками обычным людям тепло и спокойно, они внутренне чувствуют их безмерное благодатное пламя, не позволяющее ошибаться.

— Что бы вы ещё о ней сказали? — спросил вампир.

— Что... На такого человека можно опереться. Она бы не предала Отечество. Думаю, правду говорит, нужно бы отпустить. Кому-то перешла девчонка дорогу и всё.

Верно всё. Только сюда и попала именно потому, что такая светлая.

***

Аню отвели в камеру, где на сырых стенах проступала влага и лущился потолок. Где сверху тускло светила маленькая лампочка, а по углам шуршали мыши. Тело затекло от долгого неподвижного сидения и хотелось вытянуться на жесткой лежанке. Но почти сразу отворилась дверь, и ввели Андрея. Аня вскочила, не понимая, что будет дальше.

— У вас полчаса, — хмуро сообщил служивый. И опять тот самый, — почт знакомый.

— Времени не много, ты же понимаешь, — зашептал Андрей, не давая ей опомниться, когда комиссар ушёл. — Я должен все тебе быстро рассказать. Я не тот, за кого ты меня принимаешь, не человек.

Он замолчал, ожидая её расспросов, страха, чего угодно. Аня молчала.

— Я знаю, — наконец выдавила она

— Знаешь?! Давно?! Почему ты тогда молчала? Тебе ничего не хотелось узнать?

— Расскажи, — Аня согласно кивнула.

— Я болен редкой болезнью, от которой никогда не умру. Потому что мое лекарство всегда под рукой, — он выдержал паузу, но вопросов не было. Андрей продолжил: — Я не знаю, как точнее объяснить. Антон мог бы рассказать лучше, но это все потом. Кстати, это тот кто привел меня сюда. Он почти мой брат, — Андрей нервно провел по волосам. — Черт, он бы подобрал слова получше.

— Что тебе нужно? — Аня осторожно отодвигалась подальше. Духи а спиной Андрея рисовали дикие картины, в которых кто-то кого-то убивал.

— Я тебя люблю и хочу подарить тебе вечную жизнь.

— Не понимаю…

— Я вампир, упырь. Пью кровь. Чего тут понимать! — Андрей сорвался, закричал, резко схватил Аню за руку. Она в ужасе на него смотрела.

Он стал совсем диким: лицо серое, чужое, и призраки за его спиной мерцали бликами. Щенок клял себя за то, что не сдержался, испугал ее. Маркус его накажет.

— Упырь?! Выдумка... Неправда... — Аня пыталась осторожно высвободиться, но вампир сжал тонкие кисти и не отпускал.

— Это все правда, мы с Антоном тебе все покажем. Кровь — это лекарство, чтобы души людей никогда от нас не уходили. За их счет мы живем вечно. Я хочу, чтобы ты стала такой, ушла со мной. Перед нами откроется весь мир. Я без тебя жить не могу, — вдохновенно врал щенок, но чувствовал, что она ему не верит, ускользает. И остановить ее невозможно, потому что она его не любит.

"Да он же болен! Безумен! Совсем ума лишился в заточении. Его же, наверное, и пыткам подвергали", — Аня зачем-то пыталась его оправдать.