Страница 201 из 205
Битва при Аллии
И тут римские послы нарушили все нормы дипломатии, встав в ряды бьющихся с галлами клузианцев. Сказание гласит, что Квинт Фабий Амбуст поразил одного из галльских «бреннов» и стал сдирать с убитого оружие, которое галлы обожали обильно украшать золотом.
Вполне понятное возмущение заставило галлов оставить Клузий в покое и потребовать у Рима объяснений. Рим не снизошёл до ответа. Тогда галлы потребовали выдать Фабиев, нарушивших законы войны и соглашались удовлетвориться этим. Еще раз остаётся удивиться сдержанности и взвешенности поступков галлов, которых все клеймят за вспыльчивость и буйство. Не менее удивлённо мы разводим руками, когда легенда сообщает нам о действиях римлян. Возникает ощущение, что в наказание за какие-то проступки боги, действительно, лишили senatus populusque Romanus разума.
Попытки жрецов-фециалов выдачей Фабиев предотвратить войну были с негодованием пресечены. Сенат задал народу вопрос с подтекстом: желают ли квириты позорной выдачи Фабиев галлам? Нетрудно было предугадать отрицательный ответ народного собрания. Мало того, всех трёх Фабиев избрали военными, трибунами на 390 г. до н.э.! Их коллегами по трибунату стали Квинт Сульпиций Лонг, Публий Корнелий Малугинский и Квинт Сервилий (в четвертый раз). Галлам объяснили, то личность военного трибуна неприкосновенна, и следовательно, вопрос о выдаче Фабиев может быть поднят лишь через год. Далее римляне насмешливо выражали надежду, что за год галлы забудут обиду. Невозможно было найти более надёжного способа довести галлов до белого каления!
-«Узнав об этом, кельты пришли в ярость, прежняя неторопливость исчезла без следа, теперь они двигались со всей быстротой, на какую были способны, и народы, через владения которых пролегал их путь, ужасались, видя их многочисленность, великолепие их снаряжения, их силу и гнев, – и всю свою землю полагали уже погибшей, а города – обреченными скорой гибели; но, вопреки ожиданиям, варвары не творили никаких насилий и ничего не забирали с полей, мало того, проходя вблизи городских стен, они кричали, что идут на Рим и одним только римлянам объявили войну, всех же прочих считают друзьями» 558 - пишет Плутарх.
Битва на Аллии. Гравюра 19 в.
Да, семидесятитысячная орда варваров хлынула на Рим. Но когда мы вчитываемся в строки произведений древних авторов наши симпатии невольно оказываются на стороне дикарей, право же, ведущих себя куда более благородно и порядочно, чем их приобщающиеся к античной цивилизации противники…
Чтобы объяснить поражения римлян античные писатели назойливо и занудно перечисляют «объективные причины неудач», и войска набрали мало, и было оно плохо обучено, и полководцы пренебрегали обрядами и ритуалами, и командиры оставляли желать лучшего. Не говорят лишь об одном – галлы, объединённые дружинным братством и преданностью «бреннам», невероятно превосходили римлян боевым духом.
На реке Аллии - небольшом и ныне полностью пересохшем притоке Тибра – галлы 18 июля 390 г. до н. э. встретились с римским войском. Содержащееся у Тита Ливия описание гениальной стратегемы мифического галльского вождя Бренна следует полностью признать плодом фантазии античного писателя. Фланговый удар по холму на котором стояли резервы римлян, полуохват, фронтальная атака… Всё это совершенно невозможно вообразить, если мы вспомним, как воевали галльские дружины, являвшиеся плохо управляемыми и слабо дисциплинированными формированиями эпохи военной демократии. Зато легко представить себе, как под рёв боевых труб и боевые кличи плотные толпы галлов ринулись в яростную атаку. Левое крыло римского войска было сразу же сбито в Аллию. Центр и правый фланг, бросая оружия, топча раненых, обратились в паническое бегство. Галльские копья били бежавших в спины, длинные мечи сносили головы. Добежавшие до Тибра измотанные римляне бросались в речные волны в доспехах и камнем шли на дно. Часть римлян укрепилась в Вейях, другие вбежали в Рим, даже не заперев за собою ворот и не пытаясь защищать стены и валы.
3. Катастрофа
Это было не поражением – катастрофой. Не случайно в будущем дата трагедии при Аллии навсегда станет для римлян днём траура и скорби.
Галлы были ошеломлены лёгкостью победы настолько, что не сразу двинулись на Рим. Они собрали доспехи и оружие убитых римлян и только потом послали к Городу разведчиков. Те вечером подступили к Риму и увидели, что ворота открыты, защитников на стенах и валах нет. Галлы заподозрили засаду и решили отложить захват Города до утра. Так римляне получили ночь для принятия решения. Женщин, стариков и детей под покровом темноты выслали через другие ворота на безопасное расстояние. Мужчины, способные носить оружие, (лат. militares iuventus) рассудили, что стен им не отстоять, но можно укрепиться на высоком Капитолийском холме. Стены крепости в сочетании с крутыми и обрывистыми склонами давали шанс на продолжительную оборону.
«…в описании вторжения галлов в Рим заметно влияние последствий битвы при Каннах, а также моделирование сюжета по образцу рассказов Геродота (VIII. 35—39) о вторжении персов в Дельфы и захвате ими Афин»559.
Одним из самых выразительных является в сочинениях древних авторов эпизод, перед художественными достоинствами которого преклонялись все критики, при этом решительно отказывавшие ему в какой-либо исторической достоверности.