Страница 22 из 62
С этими мыслями Винслоу, недовольно поморщившись, схватил карандаш и лежавший вблизи лист бумаги. Едва пересиливая себя, Фредерик, чиркнув парочку предложений, свернул лист напополам и запихнул его в конверт. Не раздумывая ни минуты, он широкими резвыми шагами направился к выходу, но, едва ли успев открыть дверь, застыл от неожиданности: в дверном проёме его настигла Бланш, очаровательно взмахивая ресницами и мило улыбаясь.
— Бланш? — обескураженно пробормотал Фредерик, нервно сжимая конверт в кулаке. — Вы… Я слышал от миссис Фентон, что вам нездоровится, но вы на ногах, и это хорошая новость. Я рад за вас.
— Ах… Конечно, милый! — расплываясь в улыбке, томно пролепетала Бланш. — Конечно, я чувствую себя лучше, ведь я приняла волшебное лекарство! Доктор как всегда спас меня, теперь я чувствую себя отлично. Фредерик… А куда вы торопитесь? Я так хотела с вами поболтать за чашечкой ароматного чая… Вы ведь не откажете своей невесте в этом скромном желании?
Фредерик уже было хотел недовольно закатить глаза, но вовремя опомнился.
— Бланш… Извините, но я спешу отправить письмо отцу… Автомобиль с письмами отправляется через час, а завтра у них выходной.
— Но разве вы не можете поговорить с ним по телефону у нас дома? — Мисс Фентон удивлённо приподняла правую бровь.
— Нет, Бланш, я не могу к нему дозвониться уже неделю, — протараторил Фредерик; врать было не в его духе, но на этот раз он не мог обойтись без этой оплошности. — Я должен идти. Простите.
Пока Бланш стояла, едва разинув рот от такого, по её мнению, дерзкого поведения, Винслоу мигом проскользнул мимо неё и умчался прочь к парадным воротам.
— Какая дерзость! — выдавила она, сжимая в руках маленький сверток. — Всё равно ты никак не отвертишься и в конце концов будешь плясать под мою дудку…
С этой мыслю Бланш, ехидно ухмыльнувшись, скрылась внутри дома, захлопнув за собой дверь.
Выйдя на тропинку, Фредерик свернув налево. И вот впереди оказалась заветная гостиница; осмотревшись по сторонам, Винслоу направился прямиком к ней. Как это было ни странно, он миновал парадный вход, завернув за угол. Оказавшись у грубой массивной двери, Фредерик схватился за кнокер и в ту же минуту раздался громкий отрывистый стук. Ему не довелось долго ждать: за дверью послышались чьи-то шаги, и дверь, заскрипев, отворилась.
— Мистер Винслоу? — удивлённо распахнув глаза, пролепетала мадам Ричардсон: неожиданный визит такого знатного гостя её очень удивил. — Мистер Винслоу, я… Как неожиданно, неужели что-то стряслось? Не говорите: кто-то из слуг чего-нибудь уже успел натворить… Вот же я задам им трёпки!
— Вам не о чём беспокоиться, — сдержанно произнёс Фредерик, доставая из кармана бумажник со свежими купюрами. — Вот, держите.
— О, Боже, за что?! — оторопело воскликнула камеристка.
— За молчание, — продолжил молодой человек, протягивая скомканный конверт. — Это слишком важно.
— Конечно, мистер Винслоу, — выхватив конверт с рук Фредерика, протараторила мадам Ричардсон. — На меня вы непременно можете положиться! Какая всё-таки честь…
— Передадите этот конверт мисс Куинси, — сухо выдавил Винслоу. — Сегодня.
— Что? — женщина прищурилась: в её глазах стал заметен недобрый блеск. — Зачем это? Куинси? Да эта растяпа наверное едва ли читать умеет!
— Мне неинтересны ваши рассуждения на эту тему, как бы это ни прискорбно звучало, — прошипел молодой человек. — Я вам за это заплатил ваше ежемесячное жалование, и это не обсуждается. Если вы спрячете письмо или кто-то узнает об этом, то не поздоровится всем, в первую очередь вам: я всё сделаю, чтобы вас уволили отсюда. И это не угроза, мадам Ричардсон, это предупреждение.
— Хм, — бросив подозрительный взгляд на Фредерика, хмыкнула женщина. — Ну что же, молодой человек, я отдам ваше письмо. Только это первый и последний раз, я не хочу больше участвовать в ваших интригах.
— Вы плохо обо мне судите, это слишком низко, — учтиво поклонившись, произнес Винслоу. — Счастливо оставаться.
Кивнув, мадам Ричардсон поспешила поскорей скрыться, закрыв дверь на замок. Изнутри её разрывал непреодолимый интерес, и ей ничего не стоило разорвать этот злосчастный конверт. Но всё же деньги в переднике и данное обещание не давали ей этого сделать, поэтому камеристка, что-то недовольно про себя бубня, направилась к ступенькам, которые вели на чердак в комнату Роберты Куинси…
— Куинси!
От неожиданного звука распахнувшихся дверей Роберта ошарашенно дёрнулась, вскочив с корточек и став по стойке «смирно». Возле неё на полу валялась кучка ненужных вещей, которые Берта решила перебрать в надежде найти что-нибудь полезное. Перепугано распахнув глаза, Куинси уставилась на мадам Ричардсон, застывшую в дверном проёме и с конвертом в руках.
— Здравствуйте, мадам…
— Это тебе, — буркнула камеристка, протягивая конверт. — И чтобы через минуту ты была внизу, на кухне много немытой посуды, прислуга ничего не успевает. Сейчас нет времени прохлаждаться. Ты меня поняла, Куинси?
— Да, мадам, — выхватив с рук письмо, пробормотала девушка. — Сейчас буду.
Ричардсон тут же поспешила уйти, не проронив больше ни слова. Дрожащими руками Берта разорвала конверт и извлекла письмо, которое она в тот же момент предпочла прочесть.
«Мисс Куинси!
Не делайте поспешных выводов, дайте себе время осмыслить ситуацию. Не стоит руководиться одними лишь эмоциями, они никогда ни к чему хорошему никого не приводили. Ещё раз прошу прощения за столь скверное поведение и жду вас на закате в том же месте.
С уважением, Ф.Ю.В.»
— Что? — едва слышно пискнула Роберта, небрежно скомкав письмо.
Что ему нужно? Что за игру он затеял? Разве ему самому не гадко встречаться с горничной ещё после всего этого обмана? Какая же она глупышка, что пошла на этот злосчастный бал!
Роберта подошла к окну, бросив печальный взгляд сквозь окно. На душе у неё скребли кошки, а под ложечкой неприятно сосало. Предпринять она ничего не могла, так как была не в состоянии принять решение… Так не должно дальше продолжаться! Если она не уедет отсюда, то всё будет так, как и раньше. А она не хочет больше этого, не хочет! Ей придётся собрать всю волю в кулак и пойти поговорить с этим господином, чтобы расставить все точки над «и» и больше к этому не возвращаться…
День подходил к концу, и мисс Куинси наконец-то закончила работу. Сбросив грязный передник и швырнув его в корзину с грязным бельем, девушка, даже не посещая комнату, помчалась в направлении руин аббатства Уитби. С каждым шагом у неё всё больше и больше сжимало в груди, и руки предательски дрожали. Что он хочет ей сказать? Ему не стоило писать это письмо… Да ещё передать его мадам Ричардсон! Наверняка она знает об этом. Сын знатного банкира передает письма простой горничной… Какой абсурд! Роберта всем нутром чувствовала что-то неладное: ей точно не следует здесь оставаться. Сегодня она видит его в последний раз…
— Роберта?
Девушка резко обернулась, дернувшись от неожиданности. О, этот сладчайший голос! По её телу разлилось приятное тепло, а к груди подступил комок, сдавливая всё внутри. Но… Что это? Фредерик был не один. На этот раз он предпочёл выехать на прогулку верхом на своём вороном жеребце: под управлением хозяина лошадь вела себя как котёнок, во всём его слушаясь и повинуясь.
Роберта стояла и не могла ни на минуту оторвать взгляда от всадника. Как же он прекрасен! Сколько в нём благородства и изящности… Сегодня Фредерик выглядел как никогда превосходно.
— Здравствуйте… — пролепетала Куинси, сделав пару шагов назад и едва не споткнувшись. — Вы прислали мне письмо…
— Я прислал тебе письмо, — исправил девушку Винслоу и ловко спешился с коня. — Хватит, Берта, мы уже говорили на эту тему. Или ты чего-то боишься?
— Да, я боюсь, — выдавила Роберта. — Боюсь, что кто-то узнает об этом. Как вы можете так рисковать? Зачем это вам?
— Да незачем Берта, незачем! — отрезал Винслоу, схватив лошадь за повод и тронувшись с места. — Я не могу одного понять… Ты меня держишь совсем не за того. Не бойся.
— А мадам Ричардсон? — пискнула мисс Куинси, боязливо поглядывая то на Фредерика, то на совсем рядом идущую лошадь. — Она ведь знает о чём-то…
— Только о том, что я передал тебе письмо, — улыбнувшись, протянул Фред. — Не беспокойся, никто не узнает об этом, я тебе гарантирую.
— Хорошо. Фредерик…
— Что? — молодой человек забавно дёрнул бровями.
— Почему… почему вы такой?
— Какой такой? — Винслоу расплылся в улыбке. — Странный?
— Да нет же… Не такой… Как они. Как все остальные.
— Я не могу тебе этого объяснить. — Фредерик пробежался взглядом по девушке. — Может, потому что у меня мать — американка?
— Что? — Роберта непонятливо прищурилась.
— Наверное, я унаследовал её характер. Мне приносит удовольствие живое общение, а не эти слащавые и шаблонные разговоры… Ты, думаю, понимаешь, кого я имею в виду. Они словно механические куклы с вечной дежурной улыбочкой на лице. Чёрт его знает, что творится у них на уме! Хотя, я бы так о них не говорил, если бы не знал: я раскусил главу семейства и его дочь тоже. Нет, Роби, я разве не подлец? Какое право я имею так говорить, это же не по-джентельменски!
Берта, посматривая на своего спутника, еле сдерживала улыбку. Винслоу смотрел на неё, и взгляд его был невероятно мягок и добр: он сам был не в состоянии понять, что с ним происходит и почему ему сейчас так легко. Он может наговорить этой девушке чего угодно, и она не упрекнет его за это. Разве это не прекрасно? За долгое время он наконец-то наткнулся на человека, которому можно выговориться. И даже то, что эта девушка — обыкновенная горничная, почему-то совершенно не смущало его.
— Я так не считаю, — изрекла Берта, — они заслужили такого мнения о себе. В человеке главное не толщина его кошелька, а то, что у него внутри, в самой глубине души. Я всегда считала, что человека делают чёрствым именно деньги, и у меня не было доверия к толстосумам… Но, Фредерик, вы разрушили все мои представления об этом. И это так странно…
— Что?
— То, что вы идёте рядом со мной… — Берта едва ли не подавилась, на момент осознав то, что она взболтнула.
Винслоу эта фраза показалась двусмысленной, отчего его лицо приобрело недоумевающий вид. Что она имеет в виду? Наверное, все эти письма были лишними… Или он себя просто накручивает?
— Это действительно странно, я ведь горничная, — заикнувшись, протараторила девушка, пытаясь таким способом изменить смысл ранее сказанного.
— Для меня это не имеет значения, кто ты. Не хочешь прокатиться на Вельхайме?
Эти слова обрушились на Роберту словно гром среди ясного неба: она так мечтала проехаться хоть раз в жизни верхом! Хотя она даже понятия не имела, как взгромоздиться на лошадь: её распирало желание сесть в седло, и в то же время ею овладел страх опозориться перед Фредериком, который остановился, придерживая коня. Но… Что он делает? Поставив ногу в стремя, Винслоу ловко перекинул ногу и сел назад в седло, протягивая руку. Он что, издевается?
— Хватит робеть, — продолжая мило улыбаться, произнёс молодой человек, — садись, я тебя не уроню. Но сначала погладь Вельхайма, он должен знать, кого на себе везёт.
Роберту с головы до пят охватила приятная дрожь: как так? Он предлагает ей с ним прокатиться верхом… Это обман, такого не бывает! А вдруг их кто-то увидит? Нет. Она не может отказаться от этого заманчивого предложения. Опять прочувствовать его совсем рядом было мечтой Роберты: её влекло к нему неведомой силой, и ничто в этот момент не было способно её остановить.
— Ну же, не бойся, — мягко произнёс Фредерик, одной рукой придерживая повод.
Едва колеблясь, Роберта, стыдливо пряча глаза, подошла к высокой вороной лошади. Плавно протянув свою руку, она сразу же почувствовала аккуратное прикосновение его ладони и пальцев рук: кожа на них была мягкой и бархатистой, и это было довольно странно для человека, который часто предпочитал ездить верхом без перчаток. Одно мгновение, и Берта оказалась верхом спереди седла. Её глазам открылся совершенно иной ракурс: первый раз она оказалась над землёй, а перед ней возникла мощная, мускулистая шея с густой чёрной гривой. Но если до этого девушка мечтала прокатиться на лошади, то в этот момент ей было совершенно не до этого… Мечтательно прикрыв глаза, Роберта наслаждалась каждым ненарочным прикосновением, этим ритмичным спокойным дыханием прямо у самого уха: она никогда ещё не чувствовала себя такой счастливой. На этот раз Берта отбросила прочь все сомнения и страхи, они уже не имели никакого смысла в эти блаженные минуты, ей было наплевать на всё и на всех: есть лишь она и он… Предел её мечтаний и иллюзий, которыми она никак не могла себя натешиться.
— Знаешь, мне это напомнило один момент, — изрёк Винслоу, слегка пришпорив коня, отчего тот тронулся шагом. — Когда я был ещё несмышлёным мальчишкой, мы всей семьей ездили за город к нашим кузенам. У них там был свой особняк, и они держали парочку лошадей, на которых я любил кататься. По соседству жила бедная многодетная семья: мои кузены относились к ним очень и очень брезгливо. По чистой случайности я познакомился с девочкой из этой семьи. Я ещё воровал для неё хлеб из кухни… Ты меня слушаешь?
— Конечно! — ответила Куинси; с каждым движением лошади она всё ближе и ближе ссовывалась к Фредерику, что необычайно её смущало. — И что было дальше?
— Однажды я катался верхом и снова увидел эту девочку: она смотрела на меня щенячьими глазами, словно хотела что-то сказать, но боялась. Я не был из робкого десятка, и сразу же предложил прокатиться. Меня не смущало ни её положение в обществе, ни её жалкий вид. Я до сих пор помню восторг в её глазах. Я чувствовал себя добродетелем, меня переполняла гордость за то, что я принес радость этим маленьким детским поступком, что на мгновение скрасил ей её серую жизнь. Моя мать всегда была альтруисткой и воспитывала меня соответственно. Честно скажу, моему отцу это жутко не нравилось! В конце концов, меня увидел отец, когда я в очередной раз катал верхом эту девочку. Как сейчас помню, хотя мне было лет одиннадцать: это было в точности так, как сейчас… И ты мне очень напомнила ту девочку.
— А что же случилось, когда вас увидел твой отец? — осторожно поинтересовалась Берта; она не думала, что будет общаться с ним на такие темы, но всё же решила поддержать разговор, ибо Винслоу начинал внушать ей чуть ли не самое настоящее доверие.
— Он вычитал меня, что он мог сделать, — улыбаясь, забавно протянул Фред. — Он вырос в традиционной аристократической английской семье, и для него было недопустимым общаться с выходцами из низших слоёв. Ты уже поняла, что с той девочкой мне сразу же запретили общаться…
— Что-то мне это напоминает, — буркнула девушка, подаваясь немного вперёд.
— Мне тоже, — весело произнёс Винслоу. — Думаю, мы поняли друг друга.
— Моя мачеха меня так же держала в ежовых рукавицах… — грустно протянула Куинси. — Я не имела возможности даже общаться с кем-либо.
— Бедная мисс Найтфлауер! — шутливо протараторил Фредерик. — Вы ведь писали в своём письме…
— Хватить ёрничать! — возмущенно выпалила Берта, хотя сама еле сдерживала смех.
— Извольте, мисс, — вздёрнув голову, весело промолвил Винслоу. — Не смею вам больше перечить.
— Что?
— Спорить с леди считается дурным тоном, не так ли?
— Леди? — нахмурив брови, переспросила Роберта, плавно повернув голову и бросив взгляд на Фредерика, в глазах которого заиграли озорные огоньки. По коже тут же побежали мурашки, и девушка сразу же поспешила отвернуться. Внутри неё, словно огонь, воспламенилось нестерпимое желание прижаться к нему как можно ближе, и Куинси со всей силой старалась бороться с этим влечением. Он просто тайный друг, и она непременно должна выбросить эти глупости из головы, которые так не давали ей покоя.
— Тебе стоит непременно научиться ездить верхом, — продолжал Винслоу, — ты неплохо держишься.
— Я не подвержена лести, — пытаясь сохранить серьёзный тон, произнесла Берта. — Я сижу на лошади впервые, о чём может идти речь? Тем более я сейчас ощущаю себя тряпичной куклой: меня шатает в разные стороны, и лишь благодаря тебе я ещё не свалилась.
— Хм, — хмыкнул Винслоу, — конечно, тебе лишь стоит сесть в седло, и эти ощущения у тебя со временем исчезнут. И будет лучше, если это будет английское седло, а не дамское…
— Я слышала, девушкам неприлично ездить в мужском седле…
— И ты туда же! На улице начало двадцатого века. Я не осуждаю тех, кто остается верен старым традициям, но всё же время идёт и меняется. Кстати, я уже не раз видел девушек в мужском седле, и они неплохо держатся.
— И всё же это мне не по карману, — буркнула Куинси. — Я всего лишь бедная горничная.
— Если так всё время думать, то можно ею остаться на всю жизнь, ты так не думаешь? Перед тобой открыты все возможности, и лишь тебе решать, пользоваться ими или же продолжать дальше тешить себя иллюзиями…
— Вы так думаете? Фредерик, вы не знали бедности! — недовольно воскликнула девушка. — У вас, богатых людей, совершенно иное восприятия мира… Вам, уже имеющим состояние, всё кажется так легко! Вы даже понятия не имеете, как…
— А ты не думала, что не все рождаются богатыми? — перебил девушку Винслоу, но тут же замолчал, резко повернув голову и бросив взгляд куда-то вдаль. — Мне кажется, или…
— Что?
— О, нет, — встревожено протянул Фред, натягивая поводья. — Мистеру Бэннету приспичило совершить конную прогулку, поэтому, мисс Найтфлауер, я советую вам ухватиться за гриву.
Берта резко обернулась, испуганно тараща глаза по сторонам, и тут же засуетилась, пытаясь спрыгнуть с лошади и удрать куда подальше: только этого ей сейчас и не хватало!
— Делай то, что я тебе говорю! — строго отрезал Винслоу и тут же пришпорил коня, который сразу же сорвался в галоп.
— Фредерик!!! Пожалуйста, останови его!!! — в панике завопила Куинси, но молодой человек будто не слышал её: немного привстав в седле, он направил Вельхайма в направлении к буковой роще, которая росла сразу же за холмом. От испуга зажмурив глаза, девушка со всей силы вцепилась пальцами в гриву коню, который, словно ветер, мчался вперёд. И вот, холм остался позади, и перед глазами замелькали огромные столетние деревья, кустарники и большие валуны, покрытые мягким, словно ковёр, зелёным мхом. Не убавляя скорости, Вельхайм скакал к озеру, и всё было бы ничего, если бы не громадный ствол дерева на пути, который оказался неожиданным сюрпризом.
— Держись!!! — воскликнул Винслоу, ковырнув шпорами жеребца.
— Аааааа!!!
— Берта! Мы сейчас упадём!
Взрыв копытами землю, конь удачно завершил прыжок. Но не тут-то было: рыжая проказница-лиса, недолго думая, выскользнула из кустов и бросилась прямо под ноги разгорячённому жеребцу, который, хоть и отлично брал препятствия, но был пуглив, как и все лошади. Едва успев приземлиться, конь перепугано отпрыгнул в сторону. В этот момент Берта поняла, что на этот раз не удержится: в панике она не придумала ничего лучшего, как со всей силы ухватиться за молодого человека. Каким бы Винслоу не был хорошим наездником, но с законами земного притяжения он поспорить не мог: Куинси повисла на нём, и удержаться в седле он уже был не в состоянии…
— О, чёрт!!!
Издав громкое ржание, Вельхайм бросился прочь, задрав трубой хвост, но далеко ему убежать было не суждено: сочная трава сразу же завлекла его, и животное просто не могло отказаться от возможности полакомиться.
Берта лежала на животе и никак не могла открыть глаза. Она была напугана, её сердце колотилось: неужели она жива? Пошевелив рукой, она нащупала под собой ткань рубашки: Роберта сразу поняла, что она лежит не на земле. Приподняв голову, она тут же широко распахнула глаза, и вдруг…
— О Боже! Фредерик… Мистер Винслоу!
В глазах Роберты поселился страх. Приподняв голову вверх, она узрела сразу же перед собой лицо мистера Винслоу, практически не подающего признаки жизни. Он лежал, закрыв глаза, и лишь по едва заметным движениям грудной клетки можно было определить, что он все ещё жив. Но не прошло и нескольких секунд, как глаза Винслоу широко распахнувшись, а на лице появилась хитрая ухмылочка.
— Это не смешно! — недовольно рявкнула Куинси, пытаясь опереться руками о землю, чтобы привстать, но с первого раза у неё это не получилось: её ладонь резко поплыла по мокрому мху, и она всем телом шлепнулась обратно на Фредерика, который едва сдерживал смех.
— А по мне, так даже очень смешно! — закашлявшись от давления на грудь, расхохотался он, наблюдая за тем, как лицо Роберты заливается краской. — Ты не находишь, что последовательность этих событий не спонтанна? Сначала ты врезалась в меня возле гостиницы, потом врезалась на балу, теперь это… Тебе не кажется, что…
— Нет, не кажется! — недовольно фыркнула девушка, злобно поглядывая на Винслоу, который лишь расплывался в улыбке: эта ситуация его весьма позабавила.
— Да, мне тяжело дышать, — заметил молодой человек, и пальцы его руки чисто ненароком скользнули по талии девушки.
Берту мгновенно бросило в дрожь, в ту же секунду она, оттолкнувшись руками, скатилась в зелёный сырой мох. Винслоу весело хмыкнул и залился заливистым смехом; он лежал во мху, и его дорогая одежда была перепачкана, но он ни капли не придавал этому внимания, то и дело поглядывая на мисс Куинси, которая сидела на корточках и стыдливо прятала глаза, лишь бы не соприкасаться с ним взглядом.
— И не говори, что тебе не весело, — изрёк Фредерик, привстав с земли.
— Ты меня чуть ли не до смерти перепугал! — на эмоциях вымолвила девушка.
— Ты переживала за меня? — вопросительно подняв левую бровь, спросил Фред. — Неужели я удостоился такой чести…
— Нет! Я бы не хотела, чтобы меня обвинили в смерти, тем более самого господина Винслоу, — набравшись смелости, изрекла Берта и тут же улыбнулась.
— Вот, теперь и тебе весело, — заметил Винслоу, отряхивая свои брюки для верховой езды от земли и налипших частиц растительности. — Я целую вечность так не забавлялся!
На этот раз засмеялась Роберта — её смех был раскатистым, радостным и счастливым. Ей было весело и легко на душе, как никогда, и эта нелепая ситуация лишь подняла настроение: смущение и стыдливость отошли на задний план.
— Теперь ты можешь гордиться тем, что упала с лошади с самым настоящим аристократом, — смеясь, брякнул Винслоу и громко присвистнул. — Эй, Вельхайм!
Уже вдоволь напасшись, жеребец поднял голову и лениво побрёл к хозяину. Похлопав коня по шее, Фредерик, поправив повод, взгромоздился в седло.
— Какой он послушный, — восхищённо протянула Берта. — Я не думала, что лошади бывают такими.
— Это всё долгая и кропотливая работа мистера Винслоу. Если бы увидела его в трёхлетнем возрасте, ты бы никогда не поверила, что с него можно слепить что-то стоящее.
— Он был бешенным? — Берта забавно хмыкнула.
— Почти. Я его всему научил. Ты садишься? — спросил Фредерик, опять протягивая руку.
— Нет, спасибо, я пешком. — В голосе Берты стала заметна грусть. — Я боюсь, что нас могут увидеть. Я знаю короткий путь… Наверное, я пойду им.
Винслоу лишь недоумевающе взглянул на девушку.
— До свидания…
— До встречи, — улыбнулся молодой человек. — Спасибо… Благодарю за то, что составила компанию. И за весело проведённое время…